Линия 9 (Сеул)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Линия 9 (Сеульское метро)»)
Перейти к: навигация, поиск
서울지하철 9호선</br>Линия 9 Сеульского метрополитена
Метрополитен Столичного региона
Открытие первого участка:

24 июля 2009

Длина:

27,0 км

Количество станций:

25

Максимальное число вагонов в составе поезда:

5 или 6

Число вагонов в составе поезда:

4

Среднесуточная перевозка пассажиров, тыс. чел./сутки:

222 (2012)

Наземные участки:

есть

Линия 9
Кэхва
Аэропорт Кимпхо
Рынок Кимпхо
Синбанхва
Магоннару
Янчхон-хянгё
Каян
Чынми
Тынчхон
Йомчхан
Синмок-дон
Сонюдо
Тансан
Здание Национального Собрания
Йоыйдо
Сэткан
Норянджин
Нодыль
Хыксок
Тонджак
Кубанпхо
Синбанпхо
Автовокзал
Сапхён
Синнонхён
Самджон
Сонджоннын
Понынса
Самсон-чунан
Спортивный комплекс
Самджон
Сокчхон
Панъи-сагори
Синбанъи
Олимпийский парк
Орюн
Политический госпитал


Линия 9 Сеульского метрополитена (кор. 서울지하철 9호선 Соуль чихачхоль кухосон) — линия метрополитена Столичного региона, соединяющая аэропорт Кимпхо на западе города с престижным райном Каннам на юго-востоке. Линия полностью пролегает южнее реки Ханган и проходит через остров Йоыйдо в центре города, где располагаются бизнес-центр и южнокорейский парламент.

Станции преимущественно мелкого заложения. Имеется небольшой открытый участок на перегоне «Аэропорт Кимпхо» — «Кэхва». Линия сооружена как стандартная двухпутная, однако на некоторых станциях имеются четыре пути, для осуществления движения экспресс-поездов. Экспресс-поезда ходят в каждом направлении по пять раз в час. Такие поезда пропускают по 2-4 станции и останавливаются, в основном, на крупных пересадочных узлах. Все станции, за исключением Кэхва, оборудованы лифтами, эскалаторами и стационарными дверьми.

Линия имеет длину 27 километров и 25 станций. В стадии строительства находятся ещё 12 станций.

Линия 9 — первая в Корее частная линия метрополитена. Оператором линии является совместное предприятие южнокорейской компании Hyundai Rotem и французской компании Veolia Transport.



История

Сооружение первого участка линии от станции «Кэхва» до станции «Синнонхён» началось в апреле 2002 и было завершено в конце июля 2009 года. На данном участке функционируют 5 крупных пересадочных узлов: «Тансан», «Йоыйдо», «Норянджин», «Тонджак» и «Автовокзал». С окончанием сооружения второго участка линия будет продлена от «Синнонхёна» до станции «Спортивный комплекс». Строительство третьего участка линии предусматривает продление на восток города до станции «Олимпийский парк». Сдача этих участков в эксплуатацию ожидается в 2015, и в 2016 годах, соответственно.

В то время как, выполнение работ по строительству второго участка никогда не ставилось под сомнение, некоторое время на сайте Правительства Сеула имелась информация о том, что строительство третьего участка было приостановлено в связи с финансовым положением и транспортной ситуацией. Тем не менее, в ноябре 2008 правительство города сообщило, что участок всё-таки будет сооружен в период между октябрем 2010 и декабрем 2015.

Изначально корейское правительство предложило прямую линию из международного аэропорта Инчхона в Каннам через международный аэропорт Кимпхо. При этом предполагалось, что поезда девятой линии и аэроэкспресса совместно будут использовать линию. На данный момент это проект остается нереализованным, и сейчас, чтобы добраться из Каннама в аэропорт Инчхона необходимо совершить пересадку на станции «Аэропорт Кимпхо».

При открытии движения на линии использовались 26 четырёхвагонных поездов. Экспресс-поезда ходили каждые 20 минут, а обычные поезда каждые 6 минут. В связи с тем, что пассажиропоток в день превышал 250 тысяч в день, были закуплены ещё 12 четырёхвагонных составов, которые были введены в эксплуатацию в октябре 2011. Благодаря этому экспресс-поезда теперь ходят каждые 10 минут, а обычные поезда каждые 5 минут.

Стоимость строительства

Стоимость строительства первого участка составила 900 миллионов вон, из которых 480 миллионов были выделены 12 частными компаниями, а остальная сумма самим городом и правительством Южной Кореи. В настоящее время линия работает в убыток, 90 % которого покрывается городом. Накопившийся дефицит уже составил 180 миллионов вон.

Стоимость проезда

Первоначальная цена проезда составляла 900 вон, что также являлось стандартной платой за проезд на других ветках сеульского метро в 2009 году. В феврале 2012 года цена поднялась до 1050 вон на всех линиях столичной подземки, включая девятую. Спустя два месяца оператор линии 9 огласил свои намерения повысить цену на проезд на данной ветке ещё на 500 вон, начиная с июня 2012, при сохранение имевшихся цен на остальных линиях. Правительство города не согласилось с позицией компании-оператора и пригрозило взыскивать с неё по 10 миллионов вон в день, в случае если она повысит стоимость проезда. В начале мая того же года оператор отказался от своих планов и принёс извинения. В настоящее время при переходах с девятой линии на другие ветки сеульского метро нужно прислонять проездной, однако дополнительная плата за проезд уже не взимается.

Напишите отзыв о статье "Линия 9 (Сеул)"

Отрывок, характеризующий Линия 9 (Сеул)

Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.