Линия B (Рим)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Линия B
Римский метрополитен

Станция «Пирамиде»
Открытие первого участка:

1955

Длина:

18,151 км

Количество станций:

22

Время поездки:

40 мин.

Среднесуточная перевозка пассажиров, тыс. чел./сутки:

300

Линия B (итал. Linea B) — одна из линий Римского метрополитена (названа по второй букве итальянской азбуки). Она пересекает город с северо-востока на юго-запад и включает в себя 22 станции. Конечные — «Ребиббия» и «Лаурентина» (расположена к востоку от EUR). Она обозначается синим цветом. Пересадка на Линию A на станции «Термини».



Обзор

Линия начинает работу в 05:30 утра и заканчивает в 23:30. С 18 января 2008 в ночь с пятницы на субботу линия работает до 1:30. В день на линии Би совершается 377 поездок. Интервал движения поездов — 4,5 мин в часы пик, 6 мин в остальное время и до 10 мин при минимальном пассажиропотоке. Среднесуточная перевозка пассажиров на линии составляет 300 тыс. чел. В год линией пользуются 109,5 млн человек.

История

Несмотря на своё название, линия является первой в Риме. Проектирование линии началось в 1930-х годах, когда фашистское правительство искало способ связать между собой вокзал Термини с новым районом на юге города, где планировалось строительство комплекса ко всемирной выставке, которая должна была пройти в городе в 1942 году, но не состоялась из-за вступления Италии во Вторую мировую войну. Работы были прерваны, но часть туннелей между станциями «Термини» и «Пирамиде» была закончена и использовалась в качестве бомбоубежищ.

Работы возобновились в 1948 году, одновременно с перестройкой бывшего выставочного комплекса в коммерческий квартал. Официальное открытие состоялось 9 февраля 1955 года, регулярное движение поездов началось на следующий день.

В 1990 году линия была продлена от «Термини» до станции «Ребиббия» на востоке города и была полностью модернизирована.

Напишите отзыв о статье "Линия B (Рим)"

Ссылки

  • На Викискладе есть медиафайлы по теме Линия B (Рим)
  • [www.metroroma.it/it-IT/servizi/muoversiaroma/Pagine/LineaB.aspx Линия B] на сайте оператора Римского метро (итал.)
  • [www.metroroma.it/it-IT/azienda/descrizione/Pagine/I%20numeri%20di%20metro.aspx Статистические данные о линии Би] (итал.)
Линия B
Ребиббия
Понте-Маммоло
Санта-Мария-дель-Соккорсо
Пьетралата
Монти-Тибуртини
Квинтилиани
Тибуртина
Болонья
Поликлинико
Кастро-Преторио
Термини
Кавур
Колоссео
Чирко-Массимо
Пирамиде
Гарбателла
Базилика Сан-Паоло
Маркони
ЭУР Мальяна
ЭУР Паласпорт
ЭУР Ферми
Лаурентина

Отрывок, характеризующий Линия B (Рим)

– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.