Линфилд
 Линфилд
| |||
| |||
| Полное название |
Linfield Football Club | ||
| Прозвища | Синие (англ. The Blues) | ||
| Основан | 1886 | ||
|---|---|---|---|
| Стадион | «Уиндзор Парк», Белфаст | ||
| Вместимость | 24 374 | ||
| Президент | Джим Керр
| ||
| Тренер | Дэвид Хили
| ||
| Соревнование | Премьершип | ||
| 2015/16 | 2 | ||
| |||
«Линфилд» (англ. Linfield FC) — североирландский футбольный клуб из Белфаста, основанный в 1886 году. Самый титулованый футбольный клуб в истории Северной Ирландии.
Содержание
История
Футбольный клуб «Линфилд» был основан в Белфасте в 1886 году. Инициаторами создания нового спортивного общества выступили рабочие местной прядильной фабрики. Стадион решили устроить прямо за заводом. Первая арена клуба получила название «Мэдоу».
В 1889-м клуб, переехал на Алстервил авеню. В 1890-м принял участие в первом в истории розыгрыше чемпионата Северной Ирландии и стал его победителем. «Линфилд» вместе с «Глентораном» и «Клифтонвиллом» составляют тройку команд поныне выступающих в элите североирландского футбола, которые принимали участие в первом чемпионате страны.
В 1904 году команду ожидал ещё один переезд — на этот раз на Уиндзор Авеню. Тамошняя арена «Уиндзор Парк» и является домашним стадионом клуба на протяжении более ста лет. Кроме этого, здесь же проводит домашние матчи национальная сборная Северной Ирландии.
В начале прошлого века главным конкурентом считался «Белфаст Селтик», но затем звание самого известного дерби Северной Ирландии прочно перешло к паре «Линфилд» — «Гленторан».
История клуба изобилует трофеями. За 125 лет существования одних чемпионских титулов у «Линфилда» целых 50. Это национальный рекорд. У «заклятых друзей» из «Гленторан» только 23 победы в Премьер-лиге Северной Ирландии. У «Белфаст Селтик», который развалился в середине прошлого века, чемпионских титулов 14.
«Линфилд» 22 раза выигрывал в одном сезоне и золото чемпионата, и Кубок. В том числе пять раз в течение последних шести лет (2005—2011).
На международной арене успехи клуба намного скромнее: клуб выступает в еврокубках чуть ли не ежегодно, но считанные разы преодолевал стартовый барьер. Последний раз такое случилось летом 2005 года. Самое же значимое достижение «Линфилда» датировано сезоном 1966/67, когда он добрался до четвертьфинала Кубка чемпионов.
Знаковые фигуры
Многолетний капитан «синих» Ноэль Бэйли является обладателям выдающегося рекорда клуба: он провел за 20 лет более 1000 матчей за клуб. В истории «Линфилда» он занимает место наравне с Томми Дикинсом, капитаном команды в триумфальный период 1961—1962 годов, когда клуб одержали победы в семи турнирах.
Лучший бомбардир в истории клуба — Гленн Фергюсон, по прозвищу «клин». Он забил 285 голов за «Линфилд». Мартин Макгоухэй в середине 80-х стал обладателем «Серебряной бутсы». Легенда Англии и «Ньюкастла» Джэки Милберн также является одним из героев ФК «Линфилд», в котором он играл в конце 50-х[1].
Титулы и достижения
- Чемпион Северной Ирландии (51, рекорд): 1890/91, 1891/92, 1892/93, 1894/95, 1897/98, 1901/02, 1903/04, 1906/07, 1907/08, 1908/09, 1910/11, 1913/14, 1921/22, 1922/23, 1929/30, 1931/32, 1933/34, 1934/35, 1948/49, 1949/50, 1953/54, 1954/55, 1955/56, 1958/59, 1960/61, 1961/62, 1965/66, 1968/69, 1970/71, 1974/75, 1977/78, 1978/79, 1979/80, 1981/82, 1982/83, 1983/84, 1984/85, 1985/86, 1986/87, 1988/89, 1992/93, 1993/94, 1999/00, 2000/01, 2003/04, 2005/06, 2006/07, 2007/08, 2009/10, 2010/11, 2011/12
- Обладатель Кубка Северной Ирландии (42, рекорд): 1890/91, 1891/92, 1892/93, 1894/95, 1897/98, 1898/99, 1901/02, 1903/04, 1911/12, 1912/13, 1914/15, 1915/16, 1918/19, 1921/22, 1922/23, 1929/30, 1930/31, 1933/34, 1935/36, 1938/39, 1941/42, 1944/45, 1945/46, 1947/48, 1949/50, 1952/53, 1959/60, 1961/62, 1962/63, 1969/70, 1977/78, 1979/80, 1981/82, 1993/94, 1994/95, 2001/02, 2005/06, 2006/07, 2007/08, 2009/10, 2010/11, 2011/12
- Обладатель Кубка североирландской лиги (9, рекорд): 1986/87, 1991/92, 1993/94, 1997/98, 1998/99, 1999/2000, 2001/02, 2005/06, 2007/08
- Кубок/Лига чемпионов
Статистика выступлений в еврокубках
Данные приведены по состоянию на 20.07.2011 года
| Турнир | И | В | Н | П | М |
|---|---|---|---|---|---|
| КЧ/ЛЧ УЕФА | 59 | 6 | 19 | 34 | 55-109 |
| Кубок кубков | 6 | 2 | 0 | 4 | 6-11 |
| Кубок УЕФА/ЛЕ УЕФА | 24 | 4 | 6 | 14 | 21-57 |
| Всего | 89 | 12 | 25 | 52 | 82-177 |
- В Кубке/Лиге чемпионов лучшее достижение выход в 1/4 финала в сезоне 1966/67 годов.
- Самая крупная победа: 6:1 над «Арисом» (Люксембург) в 1966 году.
- Самое крупное поражение: 0:8 от «Црвены Звезды» (Югославия) в 1968 году, 0:8 от «Эйндховена» (Голландия) в 1975 году.
Стадион
Стадион «Уиндзор Парк», домашняя арена клуба, расположен в южной части Белфаста. Он вмещает более 24 тысяч зрителей, однако сидячих мест только 12 324.
Болельщики
Болельщики «Линфилда» известны крепкими дружественными отношениями с болельщиками «Челси» и «Рейнджерс», основанными на юнионистских политических взглядах. Союз поклонников этих клубов носит название Blues brothers.
Текущий состав
- По состоянию на 30 июня 2016 года[2]
|
|
Известные игроки
1910-е
1920-е
1940-е
1950-е
1960-е
|
1970-е
1980-е
1990-е
|
2000-е
2010-е
|
* Игроки, имеющие опыт за национальную сборную
Напишите отзыв о статье "Линфилд"
Примечания
Ссылки
- [www.linfieldfc.com/ Официальный сайт клуба] (англ.)
- [nominated.homestead.com/BLUESBROTHERS.html Blues Brothers] (англ.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Линфилд
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
