Лин Делийа

К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)

Лин Делийа

Лин Делийа (ит. Lin Delija; 1926—1994) — «усыновленный» Италией албанский художник, яркий представитель современного искусства второй половины XX века.

Лин Делийа родился в г. Шкодер (Албания) 3 февраля 1926 г. Окончил школу при францисканском монастыре в Шкодере. В возрасте 18 лет вынужден бежать из Албании, вначале - в Югославию, где будет изучать живопись в Школе искусств г.Херцер- Нови и Академии искусств в Загребе, затем - в Италию, где с 1954 года начнет посещать Академию искусств в Риме, которую успешно окончит в 1959 г. Его наставником будет знаменитый основатель так называемой " Римской школы" Марио Мафаи (ит. художник, Рим, 12.02.1902 - Рим, 31.05.1965) В 1962 г. , в возрасте 36 лет, он переселился в небольшой городок Антродоко, неподалеку от провинциального центра, г. Риети, древней столицы сабинян. Антродоко навсегда станет его вторым домом, он будет жить и работать здесь до конца своих дней. В Антродоко он откроет Школу искусств имени албанского поэта Г. Фишты и станет основателем Свободной Академии художеств. Лин Делийа посвятил искусству всю свою жизнь, свидетельство тому - огромное количество его работ, выполненных на самых разных материалах: на холсте, дереве, бумаге, и даже на тарелках, салфетках, билетах на электричку... Удивительно, что в разгар движения хиппи, сексуальной революции, захватившей мир , новой музыки, он обращается к религиозной тематике, к образу Христа в первую очередь. Это глубокое христианское миропонимание пронизывает и светские образы, и светлые, одухотворенные пейзажи его новой родины. Удивительное и, наверное, совсем не случайное, совпадение: именно в 60 -е будет впервые опубликован роман "Мастер и Маргарита", тема Христа прозвучит в насквозь пронизанной атеистической идеей стране, и страна завибрирует, отзовется, несмотря на абсурдную, в понимании того времени, концепцию Сына Божия.

Здесь, в Италии, в это же самое время, Мастер, в неизменной черной шапочке, возьмет в руки кисть. Его Христос отзовется колористикой Сезанна и эмпрессионистской выразительностью линий Мунка, его святые, как и у Караваджо, будут писаны с крестьян Антродоко, его Мария будет стирать белье в Велино, маленькой местной речушке... И, конечно же, из его живописи невозможно исключить женские образы: от излучающей печаль и нежность Мадонны до пронзительной Марии Магдалины, от воплощения Вечной женственности до трогательных портретов соседских девчушек... Каждая фигура, каждое лицо получат новую жизнь в светлом источнике вдохновения Мастера, Лина Делийа.

В 1992 году он совсем ненадолго вернется в Албанию. Его полотна говорят о том, что он никогда не забывал о родине. Албанцы, их традиционные одежды, обычаи, сцены повседневной жизни станут неотъемлемой частью его творчества. Он уйдет из жизни в 1994 году и будет похоронен в Антродоко. Горожане не забудут своего Мастера. В 2002 году состоится инаугурация музея Лина Делийа -Карло Чези ( уроженец Антродоко, художник 17 века).В 2005 будет основана Культурная ассоциация, поставившая своей задачей распространение и популяризацию творческого наследия художника. Работы Лина Делийа выставлены в Музее современного искусства в Ватикане, в Национальной художественной галерее Тираны, Президентском дворце Тираны, в Кафедральном Соборе Our Lady of Albanians в Детройте (США), большое количество полотен приобретены частными коллекционерами.

Источники

Vittorio Sgarbi (a cura di) Lin Delija. Dal paese delle aquile in volo verso libertà. Catalogo della mostra (Antrodoco, agosto 2015) Scripta Manenti, Reggio Emilia 2015

Ardian Ndreca e Rodolfo Papa (a cura di) Fede e pittura in Lin Delija. Pontificia Università Urbania, ottobre 2015. Regia Edizioni, Campobasso 2015

Silvia Cuppini, Roberto Bua (a cura di) Lin Delija, all'incrocio degli sguardi, edizioni Bora, Bologna, 2003

Documentario- intervista. Regia di Gjon Kolndrecaj, RAI Radiotelevisione Italiana, 1979 Adrian Ndreca

Отрывок, характеризующий Лин Делийа

К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.