Липа

Липа
Общий вид взрослого дерева, образованного семью слившимися растениями, Зеландия
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Мальвоцветные Семейство:  Мальвовые Подсемейство:  Липовые Род:  Липа
Международное научное название
Tilia L., 1753
Типовой вид
Tilia ×europaea L. — Липа европейская
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomygenus.aspx?id=12151 g:12151] IPNI   [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=Tilia&find_species=&find_infrafamily=&find_infragenus=&find_infraspecies=&find_authorAbbrev=&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_publicationTitle=&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=gen&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch ???]

Ли́па (лат. Tília) — род древесных растений. Объединяет около сорока пяти видов деревьев и крупных кустарников, а также свыше сотни гибридогенных видов. Со времён Карла Линнея было описано свыше 350 видов, многие из которых позднее были сведены в синонимы ныне существующих таксонов.

По классической системе классификации Кронквиста род входит в семейство Липовые (Tiliaceae), но по результатам современных генетических исследований данное семейство в системе классификации APG II включили в ранге подсемейства в семейство Мальвовые (Malvaceae).

Описание

Листья очерёдные, косо-сердцевидные, сердцевидные, косо-овальные с более или менее выраженным пильчатым краем. При распускании листьев имеются прилистники, которые быстро опадают. У основания листа часто присутствуют экстрафлоральные нектарники.

Цветки по два—много собраны в цимозные зонтиковидные соцветия, которые отходят от особого прицветного листа — непохожего на обычные листья, до половины прирастая к его пластинке. Чашечка и венчик пятичленные. Тычинки в большом числе, при основании срастаются в более или менее заметные пять пучков. При этом у некоторых видов лип часть тычинок не имеют пыльников, превращаясь в стаминодии. Завязь цельная, пятигнёздая, в каждом гнезде по две семяпочки.
Формула цветка: <math>\ast K_5 \; C_5 \; A_{5+5+5+5}\; G_{(\underline5)}</math>

Плод ореховидный, вследствие недорастания семяпочек односемянной или двухсемянной. Зародыш в семенах с листовидными, лопастными или надрезанными семядолями.

Диаграмма цветка, завязи и цветки

Распространение

Представители рода распространены в умеренной и субтропической зонах северного полушария. Особенно большое разнообразие видов лип приурочено к Юго-Восточной Азии. Например, только в Китае встречается 15 эндемичных видов. В умеренной зоне Европы, Азии и Северной Америки липа менее представлена. Растёт лучше всего в тёплых и достаточно влажных районах, как, например, западное Закавказье, юг Дальнего Востока — Приморье; в Северной Азии как реликт третичного, доледникового возраста встречается в континентальных, удаленных от океанов районах — юг Западной Сибири и Красноярский край. Естественный ареал — вся умеренная зона до 60-66° с.ш. (самые северные естественные местонахождения липы в мире — в Норвегии — на 66° с.ш.). Широко используется в озеленении городов и сел. Довольствуется весьма разнообразными почвами, но предпочитает богатые. Легко размножается семенами и вегетативно.

Классификация

Существует около 45 видов лип. В европейской России и в Западной Сибири распространён вид Tilia cordata. В Сибири, кроме этого встречаются Tilia sibirica и Tilia nasczokinii, в Европе — Tilia platyphyllos, Tilia tomentosa, на Кавказе — Tilia dasystyla subsp. caucasica, на Дальнем Востоке — Tilia amurensis, Tilia taquetii, Tilia mandshurica, Tilia maximowicziana. Описанная Линнеем Tilia europaea L. представляет собой гибрид липы сердцевидной и плосколистной (Tilia cordata × Tilia platyphyllos). Существует немало и других гибридных видов и даже сортов липы.

В своих типичных представителях обе липы отличаются следующими признаками:

• Tilia cordata — липа сердцевидная, или липа зимняя, или мелколистная липа Листья голые, с изнанки сизы, несут в углах нервов пучочки рыжих волосков, соцветия направлены кверху, содержат от 5 до 11 цветков, плоды тонкостенные, с неясными рёбрами. Бывают высотой до 30 м, возрастом — 120 лет, но могут достигать и гораздо большей старости. Известны липы, которым насчитывается до 800 и даже 1000 лет. Липа в России доходит до средней Финляндии, а оттуда северный предел её распространения понижается до северной оконечности озера Онего, проходит через Архангельскую область, дальше понижается почти до Устюга, а потом и до 60° северной широты; переходя через Уральский хребет, северный предел липы понижается весьма сильно к югу, поднимаясь опять в Сибири.
• Tilia platyphyllos Scop. — липа крупнолистная, или плосколистная липа, или летняя липа — цветёт и имеет весеннее сокодвижение раньше предыдущей, листья её крупнее и пушистые, изнанка не сизая. Соцветия поникшие, плоды (орешки) с жёсткой скорлупой и 5 резкими рёбрами. Её распространение в России плохо известно. В России, по-видимому, она дико попадается только в юго-западной окраине, далее выходит за её пределы в Польшу, так же как на Кавказе, достигает таких же размеров, как и зимняя. В парках и садах она у нас разводится с успехом.
• Tilia tomentosa — Липа войлочная растёт на Кавказе и в юго-западной России, а в остальной Европе — в восточной её части.
• Местами на Кавказе и местами в Крыму попадается ещё Tilia rubra DC., в садах и парках американская Tilia americana L..

Среди известных в Евразии видов лип (включая интродуцированные) можно указать:

• Tilia americana — Липа американская
• Tilia amurensis — Липа амурская
• Tilia begoniifolia — Липа бегониелистная (сведена в синонимы к Tilia dasystyla subsp. caucasica)
• Tilia caroliniana — Липа каролинская
• Tilia chinensis — Липа китайская
• Tilia chingiana — Липа коротколучистая
• Tilia cordata — Липа сердцевидная, или Липа мелколистная, или Липа зимняя
• Tilia dasystyla — Липа шерстистостолбиковая
• Tilia henryana — Липа Генри
• Tilia heterophylla — Липа разнолистная
• Tilia hupehensis — Липа хубейская
• Tilia insularis — Липа островная
• Tilia intonsa — Липа оголённая
• Tilia japonica — Липа японская
• Tilia mandshurica — Липа маньчжурская
• Tilia maximowicziana — Липа Максимовича
• Tilia mexicana — Липа мексиканская (сведена в разновидность к Tilia americana var. mexicana)
• Tilia miqueliana — Липа Микеля
• Tilia mongolica — Липа монгольская
• Tilia nasczokinii — Липа Нащокина
• Tilia nobilis — Липа благородная
• Tilia occidentalis — Липа западная
• Tilia oliveri — Липа Оливьера
• Tilia paucicostata — Липа малореберная
• Tilia platyphyllos — Липа плосколистная, или Липа крупнолистная, или Липа летняя
• Tilia rubra — Липа красная (сведена в разновидность Tilia platyphyllos var. rubra)
• Tilia sibirica — Липа сибирская
• Tilia taquetii — Липа Таке
• Tilia tomentosa — Липа пушистая, или Липа войлочная, или Липа серебристая, или Липа венгерская
• Tilia tuan — Липа туан

Гибриды и культивары (культурные разновидности)

• Tilia × europaea typus — Липа европейская, или Липа обыкновенная, или Липа сердцелистная (Tilia cordata x Tilia platyphyllos)(то же самое — Tilia × vulgaris)
• Tilia × euchlora — Липа окрашенная (Tilia dasystyla × Tilia cordata)
• Tilia × petiolaris — Липа черешчатая (Tilia tomentosa × Tilia ?)

Значение и применение

При упоминании о липе у многих из нас возникает образ ухоженной липовой аллеи с раскидистыми вековыми деревьями. Действительно, это дерево живёт очень долго: в среднем до 300—400 лет, а отдельные особи доживают до 1 200 лет. В течение всей своей жизни липа не только радует глаз своей необыкновенной красотой, но и служит источником лекарственного сырья, с давних пор используемого в народной медицине.

Липа растёт в лесах, садах, на городских бульварах и в парках. Культивируется как декоративное и озеленительное растение. Самый распространенный в европейской части страны вид — липа мелколистная. Особенно хороша липа летом, во время цветения, когда дерево сверху донизу покрыто душистыми, источающими нежный аромат желтоватыми цветками, собранными в полузонтики, с крупным, как крыло стрекозы, прицветником.

Среди лесных деревьев липа выделяется своей густой кроной. Для неё характерен могучий ствол, достигающий в диаметре 2—3, а иногда даже 5 метров.

Зацветает липа в естественных условиях на 20-м году жизни, а в насаждениях — только после 30 лет. Цветёт почти ежегодно и очень обильно в июне—июле. Цветение продолжается 10—15 дней. В то время, когда цветёт липа, в воздухе струится удивительно тонкий, нежный и сладковатый аромат, который ощущается далеко за пределами липовых садов и парков.

Липа мелколистная — лекарственное, медоносное, пищевое и техническое растение. В научной медицине в качестве лекарственного сырья используют лишь цветки липы — липовый цвет, а в народной — практически все части растения. В промышленных масштабах заготовку лекарственного сырья осуществляют в основном во время рубки липовых лесов, когда дерево достигнет 90-летнего возраста. В это время с дерева можно получить максимальное количество сырья.

Использование в качестве лекарственного средства

При заготовке цветков с дикорастущих и культивируемых деревьев соцветия вместе с прицветниками срезают обыкновенными ножницами или садовыми резаками. При этом собирают только доброкачественные соцветия, удаляя цветы с побуревшими и потемневшими прицветниками. Не следует также собирать соцветия, поражённые ржавчиной или повреждённые листоедами.

Лучшим сроком сбора считается время, когда более половины цветков в соцветии уже распустилось, а остальные находятся в стадии бутонизации. Собранное сырьё сушат в тени на воздухе, в проветриваемых помещениях или в сушилках при температуре не выше 40—45 градусов. Хранят высушенное сырьё в бумажных пакетиках или матерчатых мешочках в полутёмном, хорошо проветриваемом помещении.

В среднем из 1 кг свежих цветов получается около 300 г сухого сырья. Этого количества вполне достаточно на 1—2 года для небольшой семьи. Заготавливать липовый цвет впрок в огромных количествах, чтобы его хватило на более длительный период, не имеет смысла, так как высушенное сырьё может потерять свои целебные качества. Вообще при правильном хранении сырьё не теряет своих свойств в течение 3 лет.

Цветки липы содержат эфирное масло, горькие и дубильные вещества, флавониды, кумарин, сапонины, воск, сахар, глюкозу, каротин, витамины, микро- и макроэлементы. Препараты, приготовленные из липового цвета, повышают мочеотделение, потоотделение, улучшают выделение желудочного сока, увеличивают секрецию пищеварительных желез и облегчают отток жёлчи. Они действуют также как противовоспалительное и успокаивающее.

Народная медицина издавна использует липовый цвет при простуде, лихорадочных состояниях, при гриппе и бронхите. В домашних условиях липовый цвет чаще всего применяется как потогонное, мочегонное и отхаркивающее средство в виде горячего напитка, заваренного как чай. Липовый цвет употребляется также в виде настоя для полоскания рта и зева или для примочек.

Такой чай благотворно влияет на организм при всех простудных заболеваниях, болезнях почек и лёгких. Однако длительное время липовый потогонный чай употреблять нельзя, так как он слишком сильно возбуждает нервную систему, что может отрицательно повлиять на работу сердца.

Из липового цвета можно приготовить отвар или настой. Горячий отвар пьют на ночь при кашле, простуде, головных болях, заболеваниях горла, крупозном воспалении лёгких, болях в животе, ревматизме, обмороках. Отвар из свежих цветков употребляется внутрь при резях в мочеиспускательном канале (в смеси с травой шалфея) и при наличии песка в моче. Если в стакан готового отвара добавить 5 г очищенной соды, его можно использовать для полоскания горла.

Наружно настой липового цвета применяется для полосканий при стоматите, гингивите, ангине, ларингите, а также в виде примочек и припарок при воспалении геморроидальных узлов, отёках, язвах, ревматизме и подагре, при заболеваниях женских половых органов и для протирания лица при жирной коже.

Настой липового цвета используют для приготовления ванн при лечении нервных заболеваний.

Особую роль в научной и народной медицине играет липовый уголь, который получают из высушенной древесины или высушенных липовых веток. Он обладает замечательной способностью связывать вредные вещества в количествах, превышающих его собственный объём в 90 раз.

Современная научная медицина использует липовый уголь для адсорбирования токсинов при отравлениях. Измельчённым липовым углем лечат пищевые отравления, туберкулёз лёгких, понос, заболевания желудка и кишечника, а также применяют как наружное средство при лечении открытых кровоточащих ран.

Из липовой древесины получают дёготь. Дёгтем лечат экзему, смазывая им поражённые места. При кашле к спине между лопатками прикладывают матерчатую тряпицу величиной с ладонь, обильно смазанную дегтем, которую меняют каждые 2—3 дня.

Плоды липы применяют в качестве наружного средства растёртыми в виде порошка и замоченными в уксусе при лечении кровотечений из ран, носа, рта и т. д. Истолчённые липовые почки или листья употребляют как смягчающее средство при нарывах. Липовые листья можно прикладывать на чирьи. Наши предки применяли липовые листья наружно при головной боли в виде компресса на голову, а цветки — в качестве мягчительных лечебных припарок.

Липовая кора применяется как средство, способствующее усилению жёлчеобразования. Обычно её заготавливают зимой. Кору высушивают, измельчают и принимают в виде порошка или заваривают как чай. Разваренную молодую липовую кору, дающую много слизи, применяют для лечения ожогов, подагры, геморроя.

Измельчённые свежие липовые почки и листья употребляют местно в качестве противовоспалительного, болеутоляющего и мягчительного средства при ожогах, воспалении молочных желёз и других воспалительных процессах. Камбий (слой между лубом и древесиной) в порошкообразном виде используется при лечении ожогов.

Древесина

Древесина липы высоко ценится для разных поделок и построек (не требующих высокой прочности). Громадные липовые стволы, достигающие свыше 2 м в диаметре, идут за Кавказом на чаны для выдавливания винограда.

В России липа идёт главным образом на лыко, то есть на добывание луба, дающего, кроме лубков, ещё мочало, идущее на циновки, рогожи, кули, а также на лапти. Громадное употребление этого материала (луба) уже имело следствием истребление липовых лесов во многих местах, где липа была ещё сравнительно очень недавно весьма обильна. Дело в том, что для добычи луба приходится губить целое дерево, а восстановление липовых лесов, хотя и происходит быстро, с помощью побегов от ствола и сеянцами, но далеко не в той степени, в которой идёт их вырубка.

Древесина липы часто идёт на изготовление музыкальных инструментов, в частности, на деки электрогитар.

Липа давно и широко используется в резьбе по дереву, поскольку легко режется и обладает чистой белой древесиной. В частности, в царские времена мошенники вырезали из липы копии царских (княжеских) печатей (отсюда и выражение — «липовая печать», или просто «липа» — подделка).

Древесина у липы мягкая, не коробится, легко поддаётся обработке и поэтому идёт на изготовление фанеры, мебели, чертёжных досок, сапожных колодок, бочковой тары, долблёной посуды.

Липовый цвет

Липовый цвет заготавливают в июне — июле, во время цветения липы. Сбор цветков необходимо проводить только в сухую погоду днем после опадания росы. В среднем из 1 кг свежих цветов получается около 300 г сухого сырья. Этого количества вполне достаточно на 1—2 года для небольшой семьи. При правильном хранении сырьё не теряет своих свойств в течение 3 лет.

Препараты, приготовленные из липового цвета, повышают мочеотделение, потоотделение, улучшают выделение желудочного сока, увеличивают секрецию пищеварительных желез и облегчают отток желчи. Они действуют также противовоспалительно и успокаивающе. Народная медицина издавна использует липовый цвет при простуде, лихорадочных состояниях, гриппе и бронхите.

Соцветия липы находят применение в ликёрном и коньячном производстве, в результате чего алкогольные напитки приобретают целебные свойства.

Мёд

Липа — важнейший медонос. В ряде местностей Центральной России и на Дальнем Востоке России даёт пчёлам главный и первоклассный взяток, но в иных выделяет нектар слабо и не играет в медосборе почти никакой роли.

Липовый мёд пчелы делают из нектара зеленовато-жёлтых цветков липы, которую за её высокие медоносные качества народ справедливо прозвал царицей медоносных растений: с одной цветущей липы среднего возраста, растущей в благоприятных условиях, в оптимальную погоду пчёлы вырабатывают 16 (по другим данным, до 30 и более) кг высокосортного мёда, а с 1 га цветущих лип — 1000 кг мёда и более. Каждый цветок липы способен дать 25 мм³ нектара.

Липовый мёд считается одним из лучших сортов. Свежеоткачанный мёд из незапечатанных сотов остр на вкус, а из запечатанных (созревший в улье) очень душист, прозрачен, слабо-жёлтого или зеленоватого цвета. Содержит 39,27 % левулезы и 36,05 % глюкозы. Пчёлы посещают цветки липы чаще утром и перед вечером, то есть тогда, когда обильно выделяется нектар.

Башкирский мёд, так называемый липец, бесцветен, при кристаллизации становится белой, с золотистым оттенком крупнозернистой массой. Амурский (дальневосточный) мёд — мутновато-желтоватого цвета. Все образцы липового мёда имеют превосходный, несколько резкий специфический аромат и приятный вкус, несмотря на то, что в первый момент они дают ощущение слабой горечи.

В народной медицине липовый мёд рекомендуется при простудных заболеваниях, главным образом как потогонное средство.

Геральдика

Липа является геральдическим растением Чехии (Чехословакии). Изображения липовых ветвей, отдельные листья встречаются на чешских государственных наградах и медалях, в городской и государственной геральдике.

Изображение липы, её ветвей и листьев встречается во многих гербах.

• Coat of Arms of Lipetsk oblast.png

  Герб Липецкой области (Российская Федерация)

• Gerb lip.png

  Герб города Липецка (Российская Федерация)

• Maarianhamina.vaakuna.svg

  Герб города Мариехамна (Финляндская Республика)

• Coat of Arms of Zyuzino (municipality in Moscow).png

  Герб Зюзина (Российская Федерация)

• Prague CoA CZ.svg

  Большой герб Праги, где щитодержатели стоят на липовых ветвях.

Нумизматика

• Изображение ветвей липы чеканилось на многих разменных монетах Чехословакии. На реверсе монеты достоинством в одну чехословацкую крону была изображена босоногая женщина с лопатой, сажающая молодую липу.
• Изображение листка липы чеканилось на чешской монете достоинством в 20 геллеров (находилась в обращении с 12 мая 1993 года по 31 октября 2003 года).
• Липа (хорв. lipa) — производная денежная единица и разменная монета достоинством в одну сотую хорватской куны. На аверсах современных хорватских монет достоинством в 1, 2, 5, 10, 20, 50 лип изображены листья и плоды липы.

• 2 июля 2007 года в рамках серии «Российская Федерация» Центральный банк Российской Федерации выпустил памятную монету достоинством в 10 рублей «Липецкая область». На её реверсе присутствует изображение липы (как фигуры герба Липецкой области).
• Федеральное правительство Германии 27 января 2010 года одобрило выпуск серии золотых монет «Немецкий лес» (нем. Deutscher Wald). В рамках этой серии на 2015 год намечен выпуск монеты достоинством в 20 евро «Липа» (Linde).

Календарь

От названия липы образованы названия летних месяцев в некоторых языках народов Европы:

Язык	Название дерева	Название месяца	Название месяца на русском языке
Праславянский язык	нет данных	*lipьnь	июль
Белорусский язык	ліпа	ліпень	июль
Боснийский язык	lipa	lipanj	июнь
Литовский язык	liepa	liepa	июль
Польский язык	lipa	lipiec	июль
Силезский язык	нет данных	lipjec	июль
Украинский язык	липа	липень	июль
Хорватский язык	lipa	lipanj	июнь

А знаете ли вы, что...

Название немецкого города Лейпциг (нем. Leipzig) восходит к верхнелужицкому Lipsk, образованному от названия дерева "lipa".

См. также

• Реликтовая липовая роща
• Кузедеевская липовая роща
• Бакшеевские липняки

Литература

• Малеев В. П. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1949_15.djvu Род 881. Липа — Tilia L.] // Флора СССР : в 30 т. / начато при рук. и под гл. ред. В. Л. Комарова. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1949. — Т. XV / ред. тома Б. К. Шишкин, Е. Г. Бобров. — С. 4—23. — 742 с. — 4000 экз.</span>

Ссылки

• Савватеева И. А. [www.drevo-spas.ru/attach/article/295.pdf С цветами под парусом] // Ландшафтный дизайн : журнал. — 2014. — № 1.
• Савватеева И. А. [www.drevo-spas.ru/attach/article/294.pdf Липовые истории] // Питомник и частный сад : журнал. — 2013. — № 4.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Липа

– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.