Липатов, Лев Николаевич

Лев Николаевич Липатов
Место рождения:	Ленинград
Научная сфера:	квантовая теория поля, квантовая хромодинамика, суперсимметрия
Место работы:	ФТИ им. А. Ф. Иоффе ПИЯФ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1974)
Учёное звание:	академик РАН (2011) профессор (1990)
Альма-матер:	физфак ЛГУ

Лев Николаевич Липатов (род. 2 мая 1940, Ленинград) — советский и российский физик. Академик РАН (с 2011 года). Руководитель отделения теоретической физики ПИЯФ.

Специалист в области теоретической физики. Имеет более 16 000 цитирований своих работ, опубликованных в реферируемых журналах. Индекс Хирша — 55.

Биография

Окончил физический факультет ЛГУ. После окончания университета работал научным сотрудником в Физико-техническом институте имени А. Ф. Иоффе. В 1968 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата физико-математических наук. В 1974 году защитил докторскую диссертацию. В 1980 году переходит на должность заведующего сектором квантовой теории поля в Петербургский институт ядерной физики. В 1990 году получает учёное звание профессора теоретической физики Санкт-Петербургского государственного университета. В 1997 году избран директором отделения теоретической физики ПИЯФ. По совместительству является профессором кафедры физики высоких энергий и элементарных частиц физического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

В 1997 году избран членом-корреспондентом РАН по Отделению ядерной физики. В 2011 году избран академиком РАН по Отделению физических наук.

Член учёных советов Санкт-Петербургского государственного университета и Петербургского института ядерной физики. Постоянный организатор зимних школ и конференций ПИЯФ.

Научные достижения

Л. Н. Липатов — крупный специалист в области теоретической физики, квантовой теории поля, квантовой хромодинамики и калибровочных теорий суперсимметрии.

В своих ранних работах разработал теорию некоторых высокоэнергетических процессов в квантовой электродинамике. В дальнейшем вывел уравнение эволюции ДГЛАП для партонных распределений. Является автором теории так называемых реджевских процессов в квантовой хромодинамике, описываемых уравнением Балицкого — Фадина — Кураева — Липатова (БФКЛ). Исследовал асимптотическое поведение коэффициентов теории возмущений. Рассмотрел вопрос интегрируемости многоцветовой квантовой хромодинамики при больших энергиях. Вывел эффективное действие для реджезованных глюонов. В серии работ разработал теорию петлевых поправок к уравнению БФКЛ.

Л. Н. Липатов выполнил целый ряд работ по суперсимметрии N=4. В частности, им обнаружена интегрируемость уравнений для аномальных размерностей, предложен принцип максимальной трансцендентности, вычислены четырёхпетлевые аномальные размерности и обнаружена полная интегрируемость амплитуд рассеяния.

Провёл построение эффективного действия для высокоэнергетических процессов в гравитации.

Награды

• Премия Александра фон Гумбольдта (DESY, 1995).
• Премия Померанчука (ИТЭФ, 2001).
• Премия Марии Кюри (Университет Гамбурга, 2006).
• Премия ФИАН “Ad Astra”( 2009)
• Премия в области физики частиц и физики высоких энергий‎ (2015)

См. также

• Уравнение Докшицера — Грибова — Липатова — Альтарелли — Паризи
• Уравнение Балицкого — Фадина — Кураева — Липатова

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-610.ln-ru Профиль Льва Николаевича Липатова] на официальном сайте РАН
• [www.eduspb.com/node/1636 Липатов Лев Николаевич] // Санкт-Петербургская школа

Отрывок, характеризующий Липатов, Лев Николаевич

– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.