Липовой, Сергей Анатольевич

Сергей Анатольевич Липовой
Дата рождения	15 января 1960(1960-01-15) (64 года)
Место рождения	пос. Садовое, Багаевский район, Ростовская область
Род войск	авиация
Годы службы	1979—2005
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Афганская война (1979—1989), Первая чеченская война, Гражданская война в Таджикистане, Вторая чеченская война
Награды и премии
Связи	Будай, Игорь Михайлович, Ставицкий, Юрий Иванович, Стовба, Валерий Станиславович

Сергей Анатольевич Липовой (род. 1960) — генерал-майор Вооружённых Сил Российской Федерации, участник Афганской войны, первой и второй чеченских войн и войны в Таджикистане, Герой Российской Федерации (1996).

Биография

Сергей Липовой родился 15 января 1960 года в посёлке Садовое Багаевского района Ростовской области. Окончив среднюю школу, работал на предприятиях в Ростове-на-Дону, одновременно учился в Ростовском учебном центре ДОСААФ. В 1979 году Липовой был призван на службу в Советскую Армию. В 1983 году он окончил Сызранское высшее военное авиационное училище лётчиков. Проходил службу в вертолётных частях Восточного и Среднеазиатского округов Пограничных войск КГБ СССР. С 1983 года был старшим лётчиком-штурманом экипажа «Ми-8», с 1984 года — командиром экипажа «Ми-8».

В 1984—1989 годах Липовой принимал участие в Афганской войне, совершил более сотни боевых вылетов на отряды и базы душманов. В 1992 году он окончил Военно-Воздушную академию имени Гагарина. С 1992 года Липовой командовал вертолётной эскадрильей Среднеазиатского пограничного округа, с 1993 года — был заместителем командира вертолётного авиаполка Закавказского пограничного округа. Участвовал в первой чеченской войне. С января 1996 года Липовой командовал Душанбинским отдельным вертолётным авиаполком ФПС РФ в составе Группы российских погранвойск в Таджикистане. Участвовал в оказании помощи наземным силам, поиске групп боевиков и наркоторговцев, высадке десанта в ущельях.

27 сентября 1996 года одна из российских пограничных застав Калай-Хумского погранотряда подверглась сильному обстрелу как с афганской, так и с таджикской территории. На помощь осаждённой заставе вылетел экипаж Липового, в который, кроме него, входили подполковник Юрий Ставицкий, капитан Игорь Будай и капитан Валерий Стовба. Когда вертолёт стал обстреливать боевиков, те ответили огнём из крупнокалиберных пулемётов, нанеся ему сильные повреждения. В воздухе погибли Будай и Стовба, однако оставшимся членам экипажа удалось обнаружить ведущую обстрел заставы батарею и при помощи звена вертолётов уничтожить её. Затем Липовой и Ставицкий с трудом довели вертолёт до аэродрома.

Указом Президента Российской Федерации от 14 декабря 1996 года за «проявленный героизм при выполнении воинского долга» полковник Сергей Липовой был удостоен высокого звания Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда».

Продолжал службу в авиации погранвойск. С 1996 года он руководил отделом авиации Группы российской пограничных войск в Таджикистане. Участвовал во второй чеченской войне. В 2001 году Липовой окончил Военную академию Генерального штаба, после чего командовал авиацией Северо-Кавказского погранокруга. В 2005 году в звании генерал-майора авиации Липовой был уволен в запас. Проживает в Москве, работал генеральным директором авиакомпании «Интеравиа».

Также награждён орденами Красной Звезды и «За военные заслуги», а также рядом медалей.

Отрывок, характеризующий Липовой, Сергей Анатольевич

– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.