Липсет, Сеймур Мартин
Поделись знанием:
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
| Сеймур Мартин Липсет | |
| англ. Seymour Martin Lipset | |
 | |
| Место смерти: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Стэнфордский университет |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Известен как: |
один из основоположников теории модернизации, крупнейший социолог США второй половины XX века |
Се́ймур Ма́ртин Ли́псет (англ. Seymour Martin Lipset; 18 марта 1922, Нью-Йорк — 31 декабря 2006) — американский социолог и политолог, один из основоположников теории модернизации. Считается крупнейшим социологом США второй половины XX века. Получил известность в связи с исследованиями социальных движений, политического радикализма, теории модернизации, профсоюзной демократии и социальной мобильности.
Биография
Родился в Нью-Йорке, в семье евреев-иммигрантов из России. Окончил Городской колледж Нью-Йорка.
Изначально был последователем левых антисталинистских взглядов. Избирался национальным председателем Социалистической лиги молодёжи. В 1960 году вышел из Социалистической партии и провозгласил себя центристом, последователем Аристотеля, Алексиса де Токвиля, Джорджа Вашингтона и Макса Вебера.
В 1949 году получает докторскую степень по социологии в Колумбийском университете.
Преподавал в Стэнфордском, Гарвардском, Калифорнийском, Колумбийском университетах, а также Торонтском университете.
Напишите отзыв о статье "Липсет, Сеймур Мартин"
Литература на английском
- Agrarian Socialism: The Cooperative Commonwealth Federation in Saskatchewan, a Study in Political Sociology (1950)
- We’ll Go Down to Washington (1951).
- Union Democracy with Martin Trow and James S. Coleman.
- Social Mobility in Industrial Society with Reinhard Bendix (1959), ISBN 0-88738-760-8
- Social Structure and Mobility in Economic Development with Neil J. Smelser (1966), ISBN 0-8290-0910-8
- Economic Development and Political Legitimacy (1959).
- Political Man: The Social Bases of Politics (1960), ISBN 0-385-06650-3.
- The First New Nation (1963), ISBN 0-393-00911-4 (1980 printing).
- Student Politics (1967), ISBN 0-465-08248-3.
- Revolution and Counterrevolution: Change and Persistence in Social Structures, (1968) ISBN 0-88738-694-6
- The Politics of Unreason: Right Wing Extremism in America, 1790—1970 with Earl Raab (1970), ISBN 0-226-48457-2
- The Divided Academy: Professors and Politics with Carl Everett Ladd (1975), ISBN 0-07-010112-4.
- The Confidence Gap: Business, Labor, and Government in the Public Mind (1987).
- Continental Divide: The Values and Institutions of the United States and Canada (1989).
- Jews and the New American Scene with Earl Raab (1995).
- American Exceptionalism: A Double-Edged Sword (1996).
- It Didn’t Happen Here: Why Socialism Failed in the United States with Gary Marks (2001), ISBN 0-393-32254-8.
- The Paradox of American Unionism: Why Americans Like Unions More Than Canadians Do, but Join Much Less with Noah Meltz, Rafael Gomez, and Ivan Katchanovski (2004), ISBN 0-8014-4200-1.
- The Democratic Century with Jason M. Lakin (2004), ISBN 0-8061-3618-9.
Библиография
- Липсет, С. М. [www.polisportal.ru/files/File/puvlication/Starie_publikacii_Polisa/L/1991-5-3-Lipset_perspektivi_levix_dvizheniy.pdf Третьего пути не существует (Перспективы левых движений)] // Политические исследования. — 1991. — № 5—6.
- Липсет, С. М. [old.russ.ru/antolog/predely/1/dem2-1.htm Размышления о капитализме, социализме и демократии] // Пределы власти. — 1994. — № 1.
- Липсет, С. М. [old.russ.ru/antolog/predely/2-3/dem32.htm Роль политической культуры] // Пределы власти. — 1994. — № 2-3.
- Липсет, С. М. [www.journal-apologia.ru/rnews.html?id=331&id_issue=81 Размышления о легитимности] // Апология. — 2005. — № 5.
- Липсет, С. М. Некоторые социальные предпосылки демократии: Экономическое развитие и политическая легитимность. // Концепция модернизации в зарубежной социально-политической теории 1950–1960 гг.: Сб. переводов / РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. социологии и социал. психологии. Отд. политической науки. Сост. и пер. Николаев В. Г.; Отв. ред. Ефременко Д. В., Мелешкина Е. Ю. — М., 2012. — С. 35-86.
- Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б. Социологический словарь. — М.: Экономика, 2004. — 620 с.
Примечания
Ссылки
- Бэроун, М. [www.russ.ru/culture/teksty/isklyuchitel_nyj_amerikanec_sejmur_martin_lipset_1922_2006 Исключительный американец. Сеймур Мартин Липсет (1922—2006)] // Русский журнал.
- [www.apn.ru/publications/article11362.htm «Великий Мартин Липсет»: политическая наука и «американское мировоззрение»] // Агентство политических новостей.
- Фукуяма, Ф. [www.apn.ru/opinions/article11367.htm Сеймур Мартин Липсет (1922—2006)] // Агентство политических новостей.
- Рецензия Льва Лосева на [www.voanews.com/russian/archive/2005-07/2005-07-15-voa4.cfm «Здесь это не случилось» Сеймура Липсета и Гэри Маркса]
Отрывок, характеризующий Липсет, Сеймур Мартин
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
