Липшиц, Жак

Жак Липшиц
фр. Jaques Lipchitz
Имя при рождении:	Хаим-Яков Абрамович Липшиц
Дата рождения:	22 августа 1891(1891-08-22)
Место рождения:	Друскеники, Гродненская губерния, Российская империя
Дата смерти:	26 мая 1973(1973-05-26) (81 год)
Место смерти:	Капри, Италия
Гражданство:	Российская империя Российская империя Франция Франция США США
Учёба:	Национальная высшая школа изящных искусств (Париж), Академия Жюлиана
Стиль:	кубизм, абстракция

Жак Липшиц (Хаим-Яков Абрамович Липшиц, фр. Jaques Lipchitz; 22 августа 1891, Друскеники, Гродненская губерния (ныне — Друскининкай, Алитусский уезд, Литва) — 26 мая 1973, Капри, Италия) — французский и американский скульптор.

Биография

Семья Жака Липшица происходила из Росси, его дед Шая-Давид Пейсахович Липшиц (с женой Хаей-Фейгл) поселился в Гродно, где стал крупным промышленником. Отец скульптора, строительный подрядчик Абрам-Ицхок Шаевич Липшиц (?—1928), после женитьбы на его матери Лее-Рахили Кринской (?—1934) переехал в Друскеники.

1895—1899 годы — учёба в хедере;

1899—1905 годы — учёба в коммерческом училище в Белостоке;

1905—1909 годы — учёба в Виленском реальном училище.

В 1909 году переехал в Париж, где до 1912 года учился в Школе Искусств и Академии Жюлиана. Там будущий скульптор познакомился и стал дружить с Пикассо, Модильяни и Грисом. В 1911 году отец Хаима разорился, финансовая помощь прекратилась. Хаиму пришлось подрабатывать разносчиком фруктов и подмастерьем у других скульпторов. В 1914 году познакомился с поэтессой Бертой Китросер, которая вскоре стала его женой.

Творчество кубистов оказало влияние на молодого скульптора. В 1913—1914 годах в таких работах Липшица, как композиции «Матрос с гитарой», «Акробат на лошади», появились геометрические формы. В период 1914—1918 годов он создавал скульптуры в стиле кубизма — абстрактные фигуры с накладывающимися друг на друга плоскостями различных поверхностей. Кубистам была важна не внешняя форма, а содержание — раскрытие внутренней сущности и духовного мира человека.

В 1922 году Липшиц вступил в художественную группу «Новый дух» (фр. L´Esprit Nouveau). Слава пришла к Липшицу относительно быстро. К концу 20-х годов он стал одним из самых востребованных скульпторов Франции, считалось престижным заказать у него работу. В своих ранних произведениях Липшиц проявил себя сторонником радикальных форм кубизма, однако позже смягчил тяжёлые и резкие формы своих скульптур, сделав их более утончёнными. Работал также модельером мебели и декоратором. Его большей частью выполненная в виде фигур человеческого тела пластика выглядит порой абстрактными арабесками, будит своей загадочностью фантазию у зрителя. Переломным моментом в творчестве скульптора стал переход к экспрессивному натуралистическому стилю, которым можно охарактеризовать композиции «Мать и дитя» (1930), «Возвращение блудного сына» (1931).

С приходом к власти Гитлера в сюжетах произведений нашли отражение политические и нравственные проблемы того времени. Скульптор не мог остаться равнодушным к появлению нацизма. Своё подавленное духовное состояние мастер выразил с помощью символических, библейских и мифологических сюжетов, таких, как «Борьба Иакова с ангелом» (1932) и «Похищение Европы» II (1938). Некоторые из его произведений 30-х годов, сохраняя черты символизма, несли в себе явные антифашистские настроения. Одна из них, «Прометей с орлом», высотой 9 метров, была представлена на Всемирной выставке 1937 года в Париже.

В 1941 году, после оккупации Франции немецкими войсками, Липшиц бежал из Парижа в США и осел в Нью-Йорке, где его работы нашли большое признание в художественных кругах. В 1946 году вернулся в Париж, но вскоре снова уехал в США, в 1958 году получил американское гражданство.

Жак Липшиц умер 26 мая 1973 года на острове Капри. Похоронен в Иерусалиме. Он себя всю свою жизнь позиционировал как скульптор из Литвы, Литвак.

Семья

• Братья — Павел (Пиня) Абрамович Липшиц (1902—1936, расстрелян), инженер-теплотехник; Рувим (1908—1993).
• Сёстры — Женя (1896—1928); Фаня (?—1961); Дина (1898—1978), журналистка, работала в издательстве газеты «Дер Эмес» и журнала «Трибуна».
• Двоюродный брат — ботаник Сергей Юльевич Липшиц.

Библиография

• Азизян И. А. Первая волна скульптурного авангарда: Архипенко, Цадкин, Липшиц // Русский авангард 1910—1920-х годов в европейском контексте. — М.: Наука, 2000. — С. 145—153. — ISBN 5-02-011659-9.

Ссылки

• [www.artcyclopedia.com/artists/lipchitz_jacques.html Работы в музеях мира]
• [www.eleven.co.il/article/12469 Липшиц Жак] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [www.jjew.ru/index.php?cnt=9074 Еврейский журнал. Жак Липшиц, верный религии отцов.]
• [www.tg-m.ru/articles/sv1-amerika-rossiya-na-perekrestkakh-kultur/sokrovishcha-v-pustyne Лиза Фишман. Сокровища в пустыне. Работы Жака Липшица в художественном музее университета Аризоны] // Журнал "Третьяковская галерея", Специальный выпуск 1. АМЕРИКА - РОССИЯ: НА ПЕРЕКРЕСТКАХ КУЛЬТУР, 2011.

Отрывок, характеризующий Липшиц, Жак

Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.