Лисао

«Лисао» (Ли Сао) (кит. трад. 離騷, упр. 离骚, пиньинь: Lí Sāo) — китайская классическая поэма. По указанию Сыма Цяня, принадлежит кисти Цюй Юаня (ок. 340—278 до н. э.), известного поэта и государственного деятеля царства Чу.

Поэма содержит 372 строф и примерно 2 400 знаков, что делает её одной из самых больших поэм, дошедших до нас со времён Древнего Китая. Дата её создания точно неизвестна, но считается, что она была написана после того, как Цюй Юань потерял государственный пост в Чу и стал изгнанником.

Название поэмы было трудно для понимания уже в Древнем Китае. Сыма Цянь предлагал понимать его как «Жалобы отъезда» (жалобы Цюй Юаня на изгнание), тогда как Бань Гу предлагал версию «Встреча с бедой». Версия Сыма Цяня более широко принята. Современные исследователи также предположили, что 離騷 — вариант написания 劳商, что значит просто «чуская песня».

В истории китайской поэзии поэма «Ли Сао» была значительным шагом к раскрепощению выразительных средств (в том числе варьирующаяся длина строф) и основополагающей для последующего стиля сао. Она также выделяется сочетанием разнородных элементов: лирические и фантастические образы соседствуют здесь с гражданственностью и критическим обозрением истории страны. Вошла в антологию «Чуские строфы».

И. С. Лисевич приводит версию, согласно которой поэма «Ли Сао» — воспроизведение видений ритуального трансового путешествия в потусторонний мир, аналогичного путешествиям шамана или оракула (возможно, с использованием психотропных препаратов). Этим можно объяснять как значительное число фантастических образов, так и то, что в отличие от Инь Цзифу и Мэн-цзы Цюй Юань сообщает своё имя и имена предков не в конце, а в начале произведения, как бы представляясь перед тем, как войти в мир духов.

Переводы на русский язык

В 1954 году поэма впервые появилась на русском языке в сборнике произведений Цюй Юаня; перевод выполнен А. А. Ахматовой с подстрочника китаеведа, доктора филологических наук Н. Т. Федоренко.

В 1959 году вышла хрестоматия «Китайская литература / Древность. Средневековье. Новое время» (М., Учпедгиз) под редакцией академика Н. И. Конрада. Ряд переводов для неё, в т. ч. «Лисао», выполнил по подстрочнику А. И. Балин.

В 1962 году вышла книга «Лирика китайских классиков в новых переводах Александра Гитовича». А. И. Гитович при переводе «Лисао» пользовался тем же подстрочником, что и Ахматова, и специально узнавал её мнение о своей работе.

В начале 1968 года в Рио-де-Жанейро закончил свой перевод поэмы Валерий Перелешин; перевод с предисловием и примечаниями переводчика вышел отдельным изданием в 1975 году в издательстве «Посев» (Франкфурт-на-Майне). В отличие от остальных, перевод Перелешина выполнен с оригинала.

Ссылки

В Викитеке есть оригинал текста по этой теме.

См. Ли Сао на китайском языке

• [www.lib.ru/POECHIN/UAN/uan1_2.txt Лисао] в библиотеке Максима Мошкова (три варианта перевода) по изданию: Цюй Юань. Ли Cao (Антология переводов). Библиотека мировой литературы. Восточная серия. СПб.: «Кристалл», 2000.

Отрывок, характеризующий Лисао

Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».