Лисовский, Сергей Фёдорович

Сергей Фёдорович Лисовский<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Представитель от Курганской областной Думы, 1-й заместитель Председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике
с 29 июня 2004 года
Предшественник:	Андрей Анатольевич Вихарев
Рождение:	25 апреля 1960(1960-04-25) (63 года) Москва, РСФСР, СССР
Отец:	Фёдор Викторович Лисовский
Мать:	Инна Фёдоровна Лисовская
Супруга:	Анна Минаева
Партия:	Единая Россия
Учёная степень:	кандидат филологических наук
Деятельность:	бывший владелец агрохолдинга ЗАО «Моссельхоз»
Сайт:	[www.lisovsky.ru/ lisovsky.ru]

	Запись голоса С.Ф. Лисовского
	Из интервью «Эхо Москвы» 15 июня 2006 года
Помощь по воспроизведению

Серге́й Фёдорович Лисо́вский (25 апреля 1960 года, Москва) — российский государственный деятель и медиаменеджер, член Совета Федерации РФ с 2004 года, представитель от Курганской областной Думы. Ведёт авторскую экономическую программу «Капитал» на РБК-ТВ. В прошлом — предприниматель. Кандидат филологических наук (2000). Член Генерального совета партии «Единая Россия».

Биография

Сергей Фёдорович Лисовский родился 25 апреля 1960 года в Москве в семье физиков. Его отец, Фёдор Викторович Лисовский — известный человек в научных кругах, доктор физико-математических наук, профессор, сотрудник Института радиоэлектроники Российской Академии наук. Соавтор одного из самых полных словарей по радиоэлектронике и ряда других специальных технических словарей. Мать — Инна Фёдоровна Лисовская долгое время работала учителем физики в школе.

Карьера

По окончании физико-математической школы Сергей Лисовский поступил в Московский энергетический институт, окончил его в 1983 году по специальности «радиофизика», был студенческим диск-жокеем. С 1983 по 1984 годы работал по распределению инженером в Центральном радиотехническом институте, с 1984 по 1987 годы — находился на комсомольской работе в Бауманском райкоме ВЛКСМ г. Москвы (инструктор). В 1986 году совместно с заслуженным артистом РСФСР Юрием Чернавским принимает участие в создании негосударственного центра досуга для молодёжи — фирму СПМ «Рекорд» (позднее — студия «Москва»). Центр получил широкую известность после нескольких крупных постановочных проектов, в частности, празднования 25-летия радиостанции «Юность» и 70-летия газеты «Московский Комсомолец» в Лужниках.

В 1987 году становится художественным руководителем студии «Москва» (сменил Ю. Чернавского), работает также в центре досуга молодёжи «Союз». В 1989 году зарегистрировал одну из первых в Советском Союзе продюсерских компаний — «ЛИС'С» (позднее — Райс-ЛИС’С), которая занимается организацией и проведением различных музыкальных концертов. При участии «ЛИС’С» создаются такие популярные телепрограммы, как «Любовь с первого взгляда», Хит-парад «Останкино», Проще Простого, Афиша, Утренняя почта, Брейн-ринг и многие другие.

В 1990 году становится директором концертных программ компании «Союз».

В 1992 году открыл дискотеку «У ЛИС’Са» в спорткомплексе «Олимпийский». Создал многопрофильное концертное агентство «ВОНД», с которым сотрудничали ведущие поп-звезды страны. В сентябре 1992 года учредил рекламное агентство — АОЗТ «Премьер СВ», став её генеральным директором. Совместно с компанией «Премьер-фильм» «Премьер СВ» стало одним из учредителей Ассоциации по борьбе с видеопиратством.

С 1994 года — вместе с Дмитрием Дибровым в качестве соучредителя и генерального продюсера создал коммерческую телекомпанию «Свежий ветер», соучредитель телекомпании «Global Media System». Телекомпания Свежий ветер производила чуть более полугода для ГТРК «Петербург — Пятый канал» программу «Доброе утро». Сегодня подобный формат копируют большинство центральных телеканалов.

С 1 октября 1995 года «Свежий ветер» стал производителем утреннего субботнего и воскресного эфира для ОРТ. Передача «Подъём» просуществовала до мая 1996 года.ru.tvpedia.wikia.com/wiki/[2] В этом году, по версии журнала «Деловые Люди», вошел в двадцатку ведущих бизнесменов новой России.

С 17 июня 1995 года стал членом Координационного совета и членом президиума КС Круглого стола бизнеса России. В июле назначен генеральным директором ЗАО «ОРТВ-Реклама». В сентябре совместно с Борисом Зосимовым запустил первый в России музыкальный телеканал «К-10».

В 1996 году — один из учредителей творческого союза АО «КВИНТА», президент Российской ассоциации региональных телекомпаний (РАРТ), член Национального совета по рекламе. Стал членом штаба предвыборной президентской кампании Б. Ельцина и организатором общенациональной предвыборной кампании «Голосуй или проиграешь». 26 июня 1996 года между двумя турами выборов, при противоборстве разных тенденций в штабе, был задержан вместе с А. Евстафьевым, когда пытался вынести из Дома Правительства картонную коробку из-под копировального аппарата с $ 500 тыс. 19 октября в газете «Новый Взгляд» первым помощником Президента Российской Федерации, начальником Службы Безопасности Президента Российской Федерации А. Коржаковым опубликовано сенсационное заявление, из которого следовало, что Б. Березовский уговаривал его убить С. Лисовского (а также В. Гусинского, Ю. Лужкова и И. Кобзона). Западные СМИ отреагировали на заявления Коржакова.

В начале 1997 года пытался посетить из России в США, но в феврале американское посольство отказало ему в выдаче въездной визы наряду с другими деятелями культуры, которые впоследствии попали под санкции запада после событий на Украине и в Крыму. В сентябре стал сопредседателем согласительной комиссии по взаимоотношению артистов и налоговой службы.

11 декабря 1998 года сотрудники налоговой полиции при поддержке сотрудников ФСБ и РУОПа провели серию обысков в офисе ЗАО «ОРТВ-Реклама», на даче и в квартире С. Лисовского, изъяв всю документацию, а также деньги. В этом же году стал президентом Ассоциации менеджеров музыкального и шоу-бизнеса.

В 1999 году вошел в состав совета директоров телекомпании ТВЦ.

В 2000 году создал совместно с французской компанией Duc агропромышленный комплекс «Моссельпром» по производству мяса птицы в Раменском и Домодедовском районах Московской области. Председатель совета директоров ЗАО «Моссельпром». В мае 2011 года 100 % акций «Моссельпрома» купила группа «Черкизово». Является противником участия России в ВТО, считая, что это угнетает отечественного производителя и выгодно некоторым чиновникам, которые лично заинтересованы во вступлении в ВТО.

С 29 июня 2004 г. представляет Курганскую областную Думу в Совете Федерации Федерального собрания Российской Федерации, является Первым заместителем Председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию. Переизбран в декабре 2010 и в сентябре 2014 года. В рамках профессиональной деятельности принимает активное участие в разработке и совершенствовании Федерального Закона «О регулировании торговой деятельности на территории Российской Федерации», подзаконных актов и документов в области регулирования и развития агропромышленного комплекса РФ. Член временной Комиссии Совета Федерации по мониторингу участия Российской Федерации во Всемирной Торговой Организации и Таможенном Союзе.

Член делегации Совета Федерации по участию в сессиях Конгресса местных и региональных властей Совета Европы и конференциях по межрегиональному сотрудничеству. Представитель группы Совета Федерации ФС РФ в составе российской части Комиссии по сотрудничеству СФ ФС РФ и Маджлиси Милли Маджлиси Оли Республики Таджикистан. Член делегации парламентских форумов по линии ВТО.

Является соавтором поправок к Закону «О регулировании торговой деятельности на территории Российской Федерации», подписанных президентом РФ Путиным 4 июля 2016 года.

С 10 июня 2011 г. является Членом Генерального совета партии «Единая Россия», Секретарем Курганского регионального отделения партии «Единая Россия».

С 2013 года Лисовский по вечерам на телеканале РБК-ТВ ведёт программу «Капитал», в ходе которой интервьюирует гостей студии с одноимённым томом Карла Маркса в руках, откуда периодически цитирует избранные места. К самому Марксу, по словам Лисовского, он относится с нескрываемой симпатией, а его мысли и труды находит весьма назидательными и актуальными для современного делового мира.

Подозрения в причастности к убийству Владислава Листьева

В ходе расследования произошедшего 1 марта 1995 года в Москве убийства Владислава Листьева Лисовский проходил одним из фигурантов по уголовному делу, его адвокатом выступал Анатолий Кучерена. Лисовский неоднократно упоминался в СМИ в связи с громким убийством, в рамках уголовного дела его не раз допрашивали, при этом Лисовский никогда не скрывался от следствия, что отличало его от предполагаемых оперативниками организатора убийства — авторитета Солнцевской ОПГ Игоря Дашдамирова и предполагаемых исполнителей, братьев Александра и Андрея Агейкиных. После отставки генпрокурора РФ Юрия Скуратова в 1999 году, при котором были выполнены главные следственные действия и установлен круг подозреваемых, в прессе вновь распространилась версия о причастности к преступлению четырёх основных фигурантов, первым из которых назывался Лисовский. По словам Скуратова, расследование тормозилось из Кремля, поскольку предполагаемый заказчик был спонсором президентской избирательной кампании Ельцина в 1996 году.

Размышляя о мотивах физического устранения Листьева и нитях, ведущих к Лисовскому, Пол Хлебников цитировал Александра Коржакова, утверждавшего, что приватизация Первого канала состоялась зимой 1995 года, и что Б. Березовский продал акции вне конкурса. Хлебников утверждал, что переговоры Листьева с главой «Рекламы-холдинга» Лисовским затянулись. 20 февраля 1995 года Листьев ввёл временный мораторий на все виды рекламы, пока ОРТ не разработает новые «этические нормы». Коржаков утверждал, что «отмена рекламы… означала лично для Лисовского… потерю миллионных прибылей». В книге журналиста Е. Додолева «Влад Листьев. Пристрастный реквием» высказывается мнение о непричастности Лисовского к убийству Владислава Листьева.

4 апреля 2013 года на сайте журнала «Сноб» было размещено интервью журналиста Евгения Левковича с директором Первого канала Константином Эрнстом от 2008 года, где последний якобы утверждал, что Лисовский является заказчиком убийства Влада Листьева. Текст интервью был воспроизведён газетой «Коммерсантъ». Эрнстом подлинность спорного фрагмента текста (но не самого интервью) оспаривалась, полной аудиозаписи журналистом представлено не было, Лисовский свою причастность к преступлению вновь отрицал.

31 июля 2013 года в эфире телеканала «Дождь» бывший генеральный прокурор России Юрий Скуратов, при котором проводилось расследование убийства Листьева, заявил, что версия о причастности Лисовского к убийству Листьева, приписываемая Эрнсту, близка к его собственной. В биографическом документальном фильме Первого канала «Влад Листьев. Взгляд через двадцать лет» (эфир 1 марта 2015 года) Эрнст настаивал, что у него есть собственная чёткая и логичная версия нераскрытого убийства популярного телеведущего, однако нет юридически значимых доказательств, поэтому он не может её публично озвучить.

Научная и общественная деятельность

Лисовский активно занимается общественной деятельностью в области культуры — является одним из руководителей российского фестиваля «Кинотавр», а также членом Общественного Совета по рекламе, Президентом Российской Ассоциации региональных телекомпаний, Председателем Общероссийской творческой конфедерации.

В 1999 году защитил на факультете журналистики МГУ кандидатскую диссертацию «Политическая реклама: Функциональные и жанрово-стилистические особенности» (выполнена под руководством проф. В. М. Горохова). По диссертации опубликована книга «Политическая реклама». Любит рискованные виды спорта. Увлекается вождением вертолёта, альпинизмом, дельтапланеризмом, гольфом, пилотажем. В 1995 году участвовал в ралли Дакар, финишировав 47-м в категории внедорожников.

Является одним из пионеров российской социальной и политической рекламы и признанным экспертом по современным избирательным технологиям. Имеет научные труды по истории, теории и практике рекламы. При его содействии в России в 1999 г. была издана книга имиджмейкера Жака Сегела «Особенности национальной охоты за голосами».

Семья

Женат второй раз (гражданским браком) на Анне Минаевой, бывшей жене певца Сергея Минаева.

Сын Максим (род. 1999).

Ссылки

• [vimeo.com/20686481 Сергей Лисовский о ВТО, сельском хозяйстве и российском чиновничестве]
• [www.fontanka.ru/2009/06/01/176/ Интервью С.Лисовского: «Количество денег не влияет на свободу»]
• [web.archive.org/web/20070616185741/newtimes.ru/talkshows/216/ Интервью Сергея Лисовского для журнала «New Times»] — (видео), 8 октября 2007
• [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=b3400e2d-feec-48d3-b3a8-eaf27f6601e8&docsid=1125858 «Когда приходит банкир или нефтяник в село, заканчивается это очень плохо всегда»]
• [text.newlookmedia.ru/?p=3044#more-3044 Интервью Сергея Лисовского газете «Новый Взгляд» (1996)]

Отрывок, характеризующий Лисовский, Сергей Фёдорович

– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.