Лиссуба, Паскаль
| Паскаль Лиссуба фр. Pascal Lissouba | |||
| |||
|---|---|---|---|
| август 1963 года — декабрь 1963 года | |||
| |||
| 24 декабря 1963 года — 15 апреля 1966 года | |||
| Предшественник: | Альфонс Массамба-Деба | ||
| Преемник: | Амброуз Нумазалай | ||
| |||
| 31 августа 1992 года — 25 октября 1997 года | |||
| Предшественник: | Дени Сассу-Нгессо | ||
| Преемник: | Дени Сассу-Нгессо | ||
| Рождение: | 15 ноября 1931 (92 года) Цингуиди | ||
| Партия: | Национальное движение революции Конголезская партия труда Панафриканский союз за социал-демократию | ||
| Профессия: | агроном-генетик | ||
Паскаль Лиссуба (фр. Pascal Lissouba; 15 ноября 1931, Цингуиди) — конголезский политический и государственный деятель, первый демократически избранный президент Республики Конго. Был премьер-министром при президенте Альфонсе Массамба-Деба, занимал правительственные посты при правлении Мариана Нгуаби. Обвинялся в причастности к заговору и убийству Нгуаби, впоследствии реабилитирован. В 1992 году избран президентом Конго, проводил либеральные реформы. Свергнут Дени Сассу-Нгессо в ходе гражданской войны при ангольской военной поддержке. В настоящее время политический эмигрант.
Содержание
Происхождение. Образование и научная работа
Родился в небольшом городе департамента Ниари, близ габонской границы. Выходец из народности нзаби. Окончил среднюю школу в Браззавиле. Изучал агрономию в Лицее Феликса Фора в Ницце и сельскохозяйственное машиностроение в Высшей школе сельского хозяйства в Тунисе. Имеет докторскую степень в генетике и растениеводстве. Работал в парижских НИИ.
В 1962 Паскаль Лиссуба вернулся в Конго — к тому времени независимое государство. Возглавлял государственную Сельскохозяйственную службу. От политики старался дистанцироваться.
При правлении Массамба-Деба. Министр и глава правительства
В августе 1963 был свергнут прозападный президент Конго Фюльбер Юлу. Власть перешла к временному правительству во главе с левым политиком Альфонсом Массамба-Деба. Паскаль Лиссуба получил пост министра сельского хозяйства. После избрания Массамба-Деба президентом на безальтернативных выборах в декабре Лиссуба был назначен премьер-министром.
Во главе правительства Лиссуба выступал проводником социалистического курса Массамба-Деба. Была развёрнута программа национализации промышленности, энергетики и торговли. Главным внешним партнёром Конго стал маоистский Китай, укреплялись отношения с СССР и Кубой, но при этом сохранялось экономическое сотрудничество с Францией. Велось промышленное строительство, развивалась социальная инфраструктура, прежде всего образование и здравоохранение. Правительство Лиссубы сыграло важную роль в организации Всеафриканских игр 1965 года в Браззавиле.
Паскаль Лиссуба принадлежал к членам «Группы Мпила»[1] — неформального круга ближайших соратников Массамба-Деба. Эта структура, объединившая ведущих марксистских идеологов и технократов, принимала основные политические решения, в том числе о политических репрессиях и внесудебных расправах. Как её представитель, Лиссуба нёс ответственность за убийства противников режима[2].
К весне 1966 изменились политические расклады в руководстве правящей партии Национальное движение революции. Отношения Паскаля Лиссубы с президентом Массамба-Деба осложнились. Новым премьер-министром был назначен Амбруаз Нумазалай, противник Лиссубы.
Оставив государственный пост, Лиссуба занялся преподаванием генетики и сельскохозяйственными экспериментами по выращиванию какао и манго.
При правлении Нгуаби. Между правительством и тюрьмой
В июле 1968 года в Конго разразился политический кризис. Группа армейских офицеров во главе с Марианом Нгуаби выступила против Массамба-Деба. 26 июля Паскаль Лиссуба и трое его единомышленников обратились с открытым письмом к президенту. Они призвали Массамба-Деба не допускать этнически мотивированных решений, отстаивать национальное единство, выступили за национальную демократию и реформы, а главное — предложили осмыслить, насколько в Конго сложились условия для социалистического строительства и учитывать не столько идеологические установки, сколько социальные, экономические и культурные реалии страны (при этом в тексте содержалась ссылка на Ленина)[3].
5 августа 1968 власть перешла к Национальному совету революции во главе с капитаном Нгуаби. Паскаль Лиссуба получил в новом правительстве пост министра планирования, затем — министра сельского хозяйства. Занимал эту должность около года, до июня 1969.
17 октября 1969 Лиссуба вместе с другими членами «Группы Мпила» был арестован по приказу Нгуаби и привлечён к суду по обвинению в соучастии в убийстве оппозиционеров. Он был оправдан, однако получил запрет на политическую деятельность. Вернулся к преподаванию биологии и генетики. Был деканом факультета естественных наук Университета Браззавиля.
В феврале 1972 года, после неудачной попытки военного переворота со стороны лейтенанта Анжа Диавары, Паскаля Лиссубу вновь арестовали и отдали под суд. Он был приговорён к пожизненному заключению, однако вскоре амнистирован и введён в состав ЦК правящей Конголезской партии труда. Лиссуба выступил за амнистию для всех политзаключённых, после чего был вновь арестован за участие в Движении 22 февраля. Однако суд оправдал Лиссубу.
В очередной раз Паскаль Лиссуба был арестован в марте 1976, при попытке всеобщей забастовки против политики Нгуаби. Провёл в заключении несколько недель, после чего освобождён.
Убийство Нгуаби. Обвинение, приговор, амнистия
18 марта 1977 года Мариан Нгуаби был убит в результате военного заговора. Власть перешла к Военному комитету партии, во главе с Жоакимом Йомби-Опанго и Дени Сассу-Нгессо. Ответственность за убийство Нгуаби они возложили на бывшего президента Альфонса Массамба-Деба, расстрелянного 25 марта (впоследствии это обвинение было посмертно снято). Вместе с Массамба-Деба арестовали и Лиссубу. Ему грозил расстрел, но сохранить жизнь потребовали влиятельные политики Франсафрики во главе с президентом Габона Омаром Бонго.
Смертный приговор Лиссубе был заменён на пожизненное заключение. Он находился в тюрьмах до 1979 года, когда Сассу-Нгессо отстранил от власти президента Йомби-Опанго и провёл широкую амнистию. После освобождения Паскаль Лиссуба выехал во Францию.
В 1980-е годы Лиссуба занимался наукой и преподаванием. Работал в Университете Валь-де-Марн, с 1985 — в африканской дирекции ЮНЕСКО по науке и технике.
Президентство Лиссубы
Программа и избрание
На рубеже 1990/1991 в Народной Республике Конго начались политические реформы. 25 февраля 1991 президент Сассу-Нгессо созвал Национально-государственную конференцию. На этом форуме были приняты решения об отказе от марксизма-ленинизма как государственной идеологии, переходе к многопартийной демократии и рыночной экономике, политической реабилитации Фюльбера Юлу и Альфонса Массамба-Деба. (Аналогичные процессы происходили под влиянием советской перестройки в Анголе, Мозамбике, Бенине — причём инициаторами политических перемен формально выступали правящие режимы.)
Паскаль Лиссуба как бывший премьер-министр участвовал в конференции. Его кандидатура вновь выдвигалась на пост главы правительства, однако не была утверждена. Премьером стал Андре Милонго, поддержанный Сассу-Нгессо.
На 1992 год назначались свободные выборы в Республике Конго (стране было возвращено прежнее название). Паскаль Лиссуба сформировал левоцентристскую партию Панафриканский союз за социал-демократию и выдвинул свою кандидатуру в президенты. Его программа предлагала широкую либерализацию экономики и демократизацию политической системы, интенсивное технологическое развитие промышленности и логистической инфраструктуры.
В первом туре выборов 9 августа 1992 Лиссуба занял первое место, получив почти 36 % голосов. Его ближайший соперник Бернар Колелас собрал более 20 %, а президент Сассу-Нгессо вышел лишь на третье место (менее 17 %). 16 августа, во втором туре выборов, за Лиссубу голосовали более 61 % избирателей. Таким образом, Паскаль Лиссуба стал первым президентом Республики Конго, избранным на демократических альтернативных выборах.
Он вступил в должность 31 августа 1992 года. Правительство было создано на основе коалиции ПССД Лиссубы и КПТ Сассу-Нгессо.
Политика реформ
Политика Паскаля Лиссубы на президентском посту была диаметрально противоположна его деятельности в правительствах Массамба-Деба и Нгуаби. Главной политической реформой стал закон о децентрализации 1994 года, расширивший права самоуправления регионов и местных общин. Лиссуба всячески стимулировал частное предпринимательство, особенно в лёгкой и пищевой промышленности.
За счёт доходов от возросшей добычи и экспорта нефти делались попытки сбалансировать хронически дефицитный бюджет. Было заключено кредитное соглашение с Occidental Petroleum. Наполовину девальвирован конголезский франк. По результатам переговоров с МВФ подготовлен План действий по экономическому и социальному восстановлению, предусматривавший масштабную приватизацию и резкое урезание государственных расходов. Реализация Плана началась с конца 1993 года.
Лиссуба добился значительных успехов в макроэкономической стабилизации и активизации бизнеса. Но эти успехи были достигнуты неприемлемой социальной ценой. Рост потребительских цен, увольнения в приватизируемых госкомпаниях вызвали широкое недовольство и забастовочное движение. Перемещения вузов и ужесточение экзаменационных требований спровоцировали студенческие беспорядки.
Изменилась и внешняя политика Конго. Укрепилось сотрудничество с Францией и США. Присутствие России (как правопреемника СССР), Кубы и Китая заметно снизилось. Был заключён договор с израильской инвестиционной компанией Levdan, контролируемой Рафаэлем Эйтаном — израильские специалисты занимались обучением президентской охраны[4]. Паскаль Лиссуба пригласил в Браззавиль лидера ангольского антиправительственного движения УНИТА Жонаса Савимби и оказывал ему активную поддержку[5]. Это вызвало серьёзное недовольство правящего режима Анголы во главе с Жозе Эдуарду душ Сантушем. Лиссуба также поддерживал президента Мобуту в заирской гражданской войне.
Конфликты и столкновения
Период президентства Лиссубы характеризовался крайней политической нестабильностью. Кабинеты министров временами сменялись каждые несколько месяцев. Оппозиционные выступления регулярно перерастали в вооружённые столкновения. Главными противниками президента Лиссубы выступали Бернар Колелас. В результате Лиссуба сильно зависел от неустойчивого альянса с Сассу-Нгессо и КПТ. При этом следует учитывать, что конголезская политическая элита 1990-х практически полностью происходила из кругов Массамба-Деба и Нгуаби, её представители были давно знакомы друг с другом и имели многочисленные личные счёты.
Первые перестрелки в Браззавиле произошли уже осенью 1992, после решения Лиссубы о роспуске парламента. Летом 1993 для подавления беспорядков, возглавленных Бернаром Колеласом под лозунгами «защиты демократии», пришлось применять армию. Столичные столкновения распространились на провинцию, где приобрели межплеменную окраску. Возник ряд племенных вооружённых формирований, из которых наибольшую активность проявляли «Ниндзя», происходящие из баконго и поддерживающие Колеласа. Ненадёжность армии и полиции привела Лиссубу к опоре на собственное ополчение «Кокойя». К концу 1993 столкновения начали напоминать гражданскую войну. Погибли до трёх тысяч человек, порядка 300 тысяч вынуждены были бежать. Некоторые районы страны и столицы перешли под контроль вооружённой оппозиции, связанной с оргпреступностью.
В 1994 ситуацию удалось взять под относительный контроль. В декабре Паскаль Лиссуба инициировал проведение в Браззавиле культурного форума под эгидой ЮНЕСКО. Официальные представители африканских стран выразили поддержку Лиссубе[6]. Однако уже 13 января 1995 Йомби-Опанго, ранее назначенный премьером, спровоцировал своей отставкой очередной правительственный кризис. Его повторное назначение было обставлено рядом условий. Правительство интенсифицировало социально-экономическую либерализацию. Это привело к очередному всплеску социальных протестов, прежде всего среди увольняемых госслужащих.
24 декабря 1995 был подписан договор об урегулировании между противостоящими силами. Произошло сближение Паскаля Лиссубы с Бернаром Колеласом. В то же время осложнились отношения президента с Сассу-Нгессо.
Отстранение от власти
Очередные президентские выборы были назначены на июль-август 1997 года. В мае Сассу-Нгессо демонстративно посетил Овандо — родные места Нгуаби, контролировавшиеся Йомби-Опанго. Произошли столкновения, погибли десять человек. Активизировалось партийная милиция КПТ «Кобры». Стало очевидным намерение Сассу-Нгессо провести свою предвыборную кампанию в силовом формате.
4 июня 1997 правительство объявило, что ликвидирует все иррегулярные вооружённые формирования. На следующий день правительственные войска блокировали резиденцию Сассу-Нгессо. В Браззавиле, Овандо и других городах начались бои между сторонниками Сассу-Нгессо («Кобры») и Лиссубы («Кокойя»). Регулярные войска и силы безопасности раскололись по племенному признаку и вышли из повиновения президенту. Посредничество Колеласа не дало результатов. В Конго началась гражданская война.
Достигнутое 17 июня при посредничестве президента Габона Омара Бонго перемирие оказалось недолговечным. Сассу-Нгессо потребовал немедленной отставки Лиссубы и его выезда из страны. Под эгидой КПТ была создана межпартийная коалиция, которую формально возглавил Колелас. Ополчение «Ниндзя» объединилось с «Кобрами» против президентских «Кокойя». Президент Лиссуба оказался политически изолирован.
16 сентября 1997 в столице Габона Либревиле состоялся саммит президентов Франсафрики, посвящённых ситуации в Конго. Были сформулированы предложения по кадровому компромиссу. Однако Сассу-Нгессо уже сделал ставку на вооружённый захват власти.
Исход гражданской войны в Конго решила интервенция вооружённых сил Анголы. Президент душ Сантуш оказал прямую военную поддержку Сассу-Нгессо, своему давнему политическому партнёру. Ангольские войска начали высаживаться в Браззавиле с сентября на октябрь 1997. Соотношение сил резко изменилось в пользу «Кобр» Сассу-Нгессо. 14 октября «Кобры» и ангольские войска взяли аэропорт Браззавиля и установили полный контроль над столицей[7]. На следующий день они заняли Пуэнт-Нуар. Паскаль Лиссуба покинул страну. 25 октября президентом Республики Конго был провозглашён Дени Сассу-Нгессо.
Эмиграция. Историческая роль
Через Либревиль и Уагадугу Паскаль Лиссуба перебрался в Лондон. Позиционировал себя как законный президент Конго, обвинял президента Франции Жака Ширака в пособничестве перевороту. В 2004 году Лиссуба переехал в Париж.
В 1999 Паскаль Лиссуба был заочно осуждён в Конго за «военные преступления». Два года спустя обвинён также «хищении государственных средств и злоупотреблении властью», приговорён к 30 годам заключения[8]. 11 декабря 2009 года амнистирован конголезским парламентом по предложению президента Сассу-Нгессо. Получает конголезскую пенсию как бывший президент, французскую как профессор и от ЮНЕСКО как бывший чиновник международной организации[9].
Паскаль Лиссуба может рассматриваться в ряду постсоциалистических реформаторов 1990-х годов (Ельцин-Гайдар в России, Мазовецкий-Бальцерович в Польше, Клаус в Чехии и другие; наиболее близок пример Нисефора Согло в Бенине). Особенности конголезского общества и политики предопределили специфику этого процесса. Данная специфика объясняет негативное отношение к Лиссубе заметной части европейской общественности[10].
Семья
Паскаль Лиссуба дважды состоял в браке и имеет 11 детей. Его дочь Мирей руководила президентским делопроизводством на последнем этапе правления отца. Сын Даниэль — известный африканский писатель, живёт в эмиграции.
Напишите отзыв о статье "Лиссуба, Паскаль"
Примечания
- ↑ [www.congopage.com/forums/viewtopic.php?f=1&t=2323&view=next Les origines de la JMNR]
- ↑ [www.consulatgeneralcongo.com/index.php?option=com_content&view=article&id=31&Itemid=167 Liste des présidents de la République du Congo Brazzaville. Pascal Lissouba 31 août 1992 — 15 octobre 1997]
- ↑ [www.congopage.com/31-Juillet-1968-Quel-a-ete-le-role Coup d’Etat militaire ou complot politique ? 31 Juillet 1968 : Quel a été le rôle de la bande des quatre ? / Le 26 Juillet 1968 quatre intellectuels congolais (Pascal Lissouba, Henri Lopes, Jean-Pierre Thystére-Tchicaya et Jean-Edouard Sathoud) adressaient une lettre collective au Président Alphonse Massamba-Debat. En voici la teneur intégrale]
- ↑ [www.nytimes.com/1994/02/17/world/some-israelis-fret-as-congo-hires-ex-soldiers.html Some Israelis Fret as Congo Hires Ex-Soldiers]
- ↑ [www.portalangop.co.ao/angola/pt_pt/noticias/politica/2000/2/11/,6e8a9cb7-4e81-4513-b066-e80021363e5c.html O Comité de Sanções recomendou quarta-feira, em Nova Iorque (EUA), ao Conselho de Segurança das Nações Unidas a aplicação de sanções aos países que ajudaram a organização terrorista de JonasSavimbi a rearmar-se e retornar à guerra em Angola]
- ↑ [www.unesco.org/cpp/sp/declaraciones/congo.htm DECLARACION GENERAL DEL FORO NACIONAL SOBRE LA CULTURA DE PAZ EN EL CONGO. Brazzaville, Congo, 24 de diciembre de 1994]
- ↑ [edition.cnn.com/WORLD/9710/14/congo/ Congo rebels take Brazzaville airport]
- ↑ [www.starducongo.com/lesratsetlessouris/Congo-un-proche-de-l-ex-president-Pascal-Lissouba-arrete_a112.html Congo: un proche de l'ex-président Pascal Lissouba arrêté]
- ↑ [www.rg.ru/2011/02/22/diktat.html Побег в Париж]
- ↑ [blogdebanderas.com/2015/02/24/los-11-antiguos-jefes-de-estado-que-aun-viven-en-el-exilio/ Los 11 antiguos Jefes de Estado que aún viven en el exilio / 6. Pascal Lissouba]
| ||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Лиссуба, Паскаль
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.
В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
