Лист, Пейтон
Поделись знанием:
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Не следует путать с Лист, Пейтон Рой.
| Пейтон Лист | |
| Peyton List | |
 Лист в 2014 году. | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
2000 — наст. время |
Пейтон Лист (англ. Peyton List, род. 8 августа 1986) — американская телевизионная актриса и модель.
Жизнь и карьера
Пейтон Лист родилась в Балтиморе, штат Мэриленд. В восьмилетнем возрасте начала карьеру модели, впоследствии появлялась на обложках нескольких журналов для подростков[1]. В период между 2001 и 2005 годами она играла роль Люси Монтгомери в дневной мыльной опере «Как вращается мир», а в перерывах между съёмками дебютировала в прайм-тайм, с эпизодической роли в сериале «Закон и порядок: Специальный корпус». В 2005 году она номинировалась на премию «Дайджест мыльных опер» за свою работу в сериале «Как вращается мир»[2].
Лист имела роли в телесериалах «Внезапная удача» (2006), «Мужчины в большом городе» (2007) и «Вспомни, что будет» (2009—2010), каждый из которых был закрыт после одного сезона[3]. С 2008 по 2013 год Лист периодически появлялась в роли Джейн Стерлинг в сериале «Безумцы», а в дополнение к этому в 2012 году имела второстепенную роль в сериале «90210: Новое поколение».
В 2013 году Лист получила главную женскую роль в сериале «Люди будущего», также закрытом после одного сезона[4][5]. В 2016 году она взяла на себя ведущую роль в сериале «Радиоволна»[6].
Фильмография
Телевидение
- Секс в большом городе (1 эпизод, 2000)
- Как вращается мир (дневная мыльная опера, 2001—2005)
- Just Legal (1 эпизод, 2005)
- Без следа (1 эпизод, 2005)
- C.S.I.: Место преступления Майами (1 эпизод, 2005)
- C.S.I.: Место преступления Нью-Йорк (1 эпизод, 2005)
- Холм одного дерева (1 эпизод, 2006)
- Внезапная удача (11 эпизодов, 2006)
- Новый день (3 эпизода, 2006)
- Мужчины в большом городе (11 эпизодов, 2007—2008)
- Лунный свет (1 эпизод, 2008)
- Говорящая с призраками (1 эпизод, 2008)
- Детектив Монк (1 эпизод, 2009)
- Вспомни, что будет (22 эпизода, 2009—2010)
- Тайны Смолвиля (2 эпизода, 2005, 2010)
- Гавайи 5.0 (1 эпизод, 2010)
- Ангелы Чарли (1 эпизод, 2011)
- Обитель лжи (1 эпизод, 2012)
- 90210: Новое поколение (4 эпизода, 2012)
- Безумцы (15 эпизодов, 2008—2013)
- Люди будущего (22 эпизода, 2013—2014)
- Флэш (3 эпизода, 2015)
- Кровь и нефть (6 эпизодов, 2015)
- Радиоволна (2016 — наст. время)
Фильмы
- Триумф (2005)
- Шатл (2008)
- Покорители вершин (2008)
- Абсолютное зло (2011)
Напишите отзыв о статье "Лист, Пейтон"
Примечания
- ↑ [www.tvguide.com/celebrities/peyton-list/bio/263475 Peyton List: Biography]. TV Guide. Проверено 21 мая 2013. [www.webcitation.org/6GsmIt9Ea Архивировано из первоисточника 25 мая 2013].
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0514228/awards Awards for Peyton List]. Internet Movie Database. Проверено 21 мая 2013. [www.webcitation.org/6GsmJl2rL Архивировано из первоисточника 25 мая 2013].
- ↑ [www.buddytv.com/info/peyton-list-info.aspx Peyton List - Biography]. Buddy TV. Проверено 21 мая 2013. [www.webcitation.org/6GpndKhNN Архивировано из первоисточника 23 мая 2013].
- ↑ Nellie Andreeva. [www.deadline.com/2013/02/cws-the-tomorrow-people-drama-pilot-amazons-alpha-house-comedy-cast-leads/ CW’s ‘The Tomorrow People’ Drama Pilot & Amazon ‘Alpha House’ Comedy Cast Leads]. Deadline.com (17 февраля 2013). Проверено 21 мая 2013. [www.webcitation.org/6GpnexK29 Архивировано из первоисточника 23 мая 2013].
- ↑ Carina Adly MacKenzie. [blog.zap2it.com/frominsidethebox/2013/02/tomorrow-people-revamp-casts-peyton-list-as-female-lead.html 'Tomorrow People' revamp casts Peyton List as female lead]. Zap2It (17 февраля 2013). Проверено 21 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gpnh4NRH Архивировано из первоисточника 23 мая 2013].
- ↑ [deadline.com/2016/02/frequency-peyton-list-cast-female-lead-cw-reboot-pilot-1201707434/ ‘Frequency’: Peyton List Cast As the Female Lead In CW Reboot]. Deadline.com (22 февраля 2016). Проверено 4 июня 2016.
Ссылки
- Пейтон Лист (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Лист, Пейтон
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
