Литаврин, Геннадий Григорьевич

Геннадий Григорьевич Литаврин
Место рождения:	с. Абай
Научная сфера:	византиноведение, источниковедение, славяноведение
Место работы:	Институт славяноведения РАН
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	академик РАН
Альма-матер:	Московский университет
Научный руководитель:	З. В. Удальцова
Награды и премии:

Генна́дий Григо́рьевич Лита́врин (6 сентября 1925, с. Абай Уймонского аймака Ойротской автономной области Сибирского края — 6 ноября 2009, Москва) — российский историк, специалист по средневековой истории южных славян, Византии и русско-византийских связей, академик РАН (1994).

Биография

Выпускник кафедры истории Средних веков исторического факультета МГУ (1951), ученик З. В. Удальцовой. Преподавал древние языки на историческом факультете МГУ (1954—1955), был сотрудником Института истории АН СССР (1955—1968). С 1968 года работал в Институте славяноведения РАН, в 1983—2002 годах заведовал отделом истории Средних веков. С 1987 года возглавлял сектор истории Византии (позже — Центр по изучению византийской цивилизации) Института всеобщей истории РАН и редакцию журнала «Византийский временник».

Доктор исторических наук (1973). Академик РАН (1994, член-корреспондент АН СССР с 1987), иностранный член Болгарской АН (1989). Президент Национального комитета византинистов России, вице-президент Международной ассоциации византинистов. Лауреат Государственной премии России в области науки и техники (1996).

Был женат на историке Э. Э. Литавриной (1928—2002). Дочь — театровед М. Г. Литаврина (род. 1955).

Библиография

Монографии

• Очерки истории Византии и южных славян. М.: Учпедгиз, 1958. 2-е изд. СПб.: Алетейя, 1998. (В соавторстве с А. П. Кажданом).
• Болгария и Византия в XI—XII вв. М.: Издательство АН СССР, 1960.
• [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000103/ Как жили византийцы.] М.: Наука, 1974. 2-е изд. СПб.: Алетейя, 1997. 3-е изд. СПб.: Алетейя, 2006, 2014.
• Византийское общество и государство в X—XI вв. Проблемы истории одного столетия: 976—1081 гг. М.: Наука, 1977.
• Византия и славяне (сборник статей). СПб.: Алетейя, 1999.
• Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). СПб.: Алетейя, 2000.

Переводы источников

• Кекавмен. Советы и рассказы Кекавмена / Пер. Г. Г. Литаврина. М.: Наука, 1972. 2-е изд. СПб.: Алетейя, 2003.

Избранные статьи

• Религия и политика в Болгарии накануне и в период утверждения христианства (VIII — конец IX в.) // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. М., 1988. С. 82—100.
• О походе аваров в 602 г. против антов // Славяне и их соседи. Международные отношения в эпоху феодализма. М., 1989. С. 15—33.
• Русско-византийские связи в середине X века // Вопросы истории. 1986. № 6. С. 41—52.
• Представления «варваров» о Византии и византийцах в VI—X вв // Византийский временник. 1986. Т. 46. С. 100—108.

Литература

• Г. Г. Литаврин. Краткий очерк научной деятельности // GENNADIOS: 70-летию академика Г. Г. Литаврина. — 1999.
• Беседа юбиляра и редактора с издателем // ANTIDWRON: 75-летию академика РАН Геннадия Григорьевича Литаврина. — 2003.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2192.ln-ru Профиль Геннадия Григорьевича Литаврина] на официальном сайте РАН
• [about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=aka&fio=%CB%E8%F2%E0%E2%F0%E8%ED%20%C3%E5%ED%ED%E0%E4%E8%E9%20%C3%F0%E8%E3%EE%F0%FC%E5%E2%E8%F7 Биографические сведения] на сайте «Всё о Московском университете»
• [isaran.ru/?q=ru/fund&guid=8E6F3DD9-105B-7A63-C8B5-0C714C277CA4&ida=1 Историческая справка] на сайте Архива РАН
• [vremennik.biz/auct/литаврин-г-г Публикации] в «Византийском временнике»

Отрывок, характеризующий Литаврин, Геннадий Григорьевич

Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.