Литва на «Евровидении-2009»
Поделись знанием:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
Конкурс песни Евровидение 2009 | ||
---|---|---|
Национальный отбор | ||
Страна | Литва | |
Дата(ы) отбора | 14 февраля | |
Выбранный артист | Саша Сон | |
Выбранная песня | Love | |
Язык песни | Английский и русский | |
Результаты | ||
Результат в полуфинале | 9 место, 66 очк. | |
Результат в финале | 23 место, 23 очк. | |
Другие участия: | ||
1994 • 1995—1998 • 1999 • 2000 • 2001 • 2002 • 2003 • 2004 • 2005 • 2006 • 2007 • 2008 • 2009 • 2010 • 2011 • 2012 • 2013 • 2014 • 2015 • 2016 |
Содержание
Национальный отбор
Утверждено расписание национального конкурса песен Литвы Lietuvos Dainu Daina. 3 отборочных концерта пройдут 10-го, 17-го и 24-го января по 12 песен каждый, 2 полуфинала — 31-го января и 7-го февраля по 10 песен и финал из 10 песен — 14-го февраля.
1 четвертьфинал
- 10 января
Номер | Исполнитель | Песня | Очки | Место |
---|---|---|---|---|
01 | Jonas Cepulis and Skirmante | Uosileli zaliasai | 49 | 7 |
02 | Alanas | Geras jausmas | 35 | 9 |
03 | Violeta Tarasoviene | As busiu salia | 74 | 3 |
04 | Милана | Ar tu mane matei | 30 | 12 |
05 | Vilius Tarasovas | As tik tavim tikiu | 62 | 4-5 |
06 | Auguste | Not the best time | 41 | 8 |
07 | Darius Pranckevicius and Violeta Valskyte | Nelyteta viltis | 78 | 2 |
08 | Kamile | No way to run | 33 | 10-11 |
09 | Саша Сон | Pasiklydęs žmogus | 92 | 1 |
10 | Vita Rusaityte | Dar pabukim drauge | 33 | 10-11 |
11 | 69 danguje | Meiles simfonija | 62 | 4-5 |
12 | Egidijus Sipavicius | Per mazai | 59 | 6 |
2 четвертьфинал
- 17 января
3 четвертьфинал
- 24 января
1 полуфинал
- 31 января
2 полуфинал
- 7 февраля
Финал
- 14 февраля
В полуфинале
|
|
Финал
В финале Саша Сон выступал первым и занял 23-е место с 23 баллами. Больше 7 баллов Литве не присудил никто.
|
|
Напишите отзыв о статье "Литва на «Евровидении-2009»"
Ссылки
- [www.eurovision.tv Официальный сайт Евровидения] (англ.)
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Отрывок, характеризующий Литва на «Евровидении-2009»
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.