Литейный дом княгини Юсуповой
Поделись знанием:
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
| Жилое здание | |
Литейный дом княгини Юсуповой
| |
 Литейный дом княгини Юсуповой | |
| Страна | Россия |
| Санкт-Петербург | Литейный проспект, дом № 42 |
| Координаты | Координаты: 59°56′18″ с. ш. 30°20′57″ в. д. / 59.9383° с. ш. 30.3491° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.9383&mlon=30.3491&zoom=14 (O)] (Я) |
| Архитектурный стиль | итальянского Возрождения |
| Строительство | 1852—1858 годы |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 7810558000
|
Литейный дом княгини Юсуповой в Санкт-Петербурге — был построен для Зинаиды Ивановны Юсуповой (1810—1893), урождённой Нарышкиной. Первоначальный проект здания разработал архитектор Гаральд Боссе, затем завершал работу над проектом и руководил строительством Людвиг Бонштедт. Современный адрес: Литейный проспект, д. 42.
Содержание
История
Строительство началось в 1852 году и закончилось в 1858[1]. Двухэтажное здание выполнено в формах архитектуры итальянского Возрождения с использованием элементов барокко. Здание полностью облицовано камнем — песчаником: местным, гатчинским, и бременским, из Германии. Кариатиды у парадного входа, выделенного порталом, сделаны из того же камня. Фасад украшают колонны и пилястры. Пышно оформлены и интерьеры дворца. Многие плафоны и медальоны выполнены художником Н. А. Майковым. Особенно красивы Библиотека, Портретный и Концертный залы.
Последний дореволюционный владелец особняка — правнук Зинаиды Ивановны Феликс Юсупов (младший) .
В 1908 году здание было отдано в аренду Театральному клубу при Союзе драматических и музыкальных писателей. Здесь получил свою первую прописку знаменитый театр пародии «Кривое зеркало».
Во время Первой мировой войны здесь работал госпиталь. После 1917 года — Польский дом просвещения имени Ю. Ю. Махлевского, с 1934 года — Дом политического просвещения [2].
В 1950 году здание было передано в распоряжение общества «Знание».
С 1994 года в этом же здании находится Институт внешнеэкономических связей, экономики и права (ИВЭСЭП)[3].
Легенда
В петербургском городском фольклоре существует легенда, что особняк Юсуповой послужил Пушкину прообразом дома Пиковой дамы[4][5].
Хотя дом был построен уже после смерти поэта, легенда нашла поэтическое отражение в стихотворении Николая Агнивцева «Случай на Литейном проспекте» (1923):— На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьего угла
По преданию, жила![6]
Там, где Пиковая Дама,
Напишите отзыв о статье "Литейный дом княгини Юсуповой"
Примечания
- ↑ Сауткина Г. Н. Литейный дом княгини Юсуповой. СПб., 1997. С. 7
- ↑ [walkspb.ru/zd/litejnyj42.html Прогулки по Петербургу]
- ↑ [ivesep.spb.ru/ ИВЭСЭП — официальный сайт]
- ↑ Синдаловский Н. [books.google.ru/books?id=XbiCAwAAQBAJ&pg=PT105&dq=%D0%A1%D0%B8%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%94%D0%9E%D0%9C+%D0%9F%D0%98%D0%9A%D0%9E%D0%92%D0%9E%D0%99+%D0%94%D0%90%D0%9C%D0%AB&hl=ru&sa=X&ei=u2UQVdn2CKmGywPJiYGYBA&ved=0CBwQ6AEwAA#v=onepage&q=%D0%A1%D0%B8%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%94%D0%9E%D0%9C%20%D0%9F%D0%98%D0%9A%D0%9E%D0%92%D0%9E%D0%99%20%D0%94%D0%90%D0%9C%D0%AB&f=false Дом Пиковой дамы] // Синдаловский Н. Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность. — СПб., 2003.
- ↑ Ворошилова C. [www.ipetersburg.ru/dom-knyagini-golicynoy-/-dom-pikovoy-damy-na-maloy-morskoy/ Дом княгини Голицыной / Дом Пиковой дамы на Малой Морской]. Ipetersburg. Проверено 25 марта 2015.
- ↑ Агнивцев Н. [agnivcev.ouc.ru/slychai-na-liteinom-prospekte.html Случай на Литейном проспекте]. Библиотека поэзии. Проверено 25 марта 2015.
Библиография
- Сауткина Г. Н. Литейный дом княгини Юсуповой. — СПб.: Информационно-издательское агентство «ЛИК», 1997. — 96 с.
- Евреинов Н.Н. В школе остроумия: Воспоминания о театре «Кривое зеркало». — М.: Искусство, 1998. — 366 с. — ISBN 5-210-01340-5
Ссылки
- Чеканова О. А. [encspb.ru/object/2804004464 Юсуповой особняк (Литейный просп., 42)] // Энциклопедия Санкт-Петербурга
- [walkspb.ru/zd/litejnyj42.html Информация на сайте «Прогулки по Петербургу»]
- [ivesep.spb.ru/ ИВЭСЭП — официальный сайт]
|
Это заготовка статьи о Санкт-Петербурге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Литейный дом княгини Юсуповой
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
