Литературная Россия

«Литературная Россия»

Тип	еженедельная газета
Формат	A3
Главный редактор	Вячеслав Огрызко
Основана	1958
Язык	русский
Главный офис	127051, Москва, Цветной бульвар, д. 32, стр. 3
ISSN	[www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1560-6856&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1560-6856]
Сайт: [litrossia.ru/ ia.ru]

К:Печатные издания, возникшие в 1958 году

«Литературная Россия» — еженедельная литературно-публицистическая газета и издательство.

Выходные данные

Газета выходит (и обновляется на [litrossia.ru/ сайте]) по пятницам в формате A3 объёмом 16 полос. Тираж газеты до 2010 составлял 19650 экземпляров, в 2014 — 4800 экземпляров.

Историческая справка

Основана в 1958 году как издание, освещающие события культурной, литературной и политической жизни страны. Пришла на смену газете «Литература и жизнь», издававшейся Союзом писателей РСФСР с 1958 по 1962 годы.

Не входя в число известных центральных газет, до перестройки не привлекала большого внимания читателей. В 1989—1991 годы при Эрнсте Сафонове «Литературная Россия» стала органом «патриотов» в дискуссии с «либералами» о направлении горбачёвских реформ. В это время газета печатала авторов антикоммунистической эмиграции, имела спецвыпуски-приложения «Русский рубеж», в которых печатались более крупные работы, вплоть до книжного объёма. После смерти Сафонова в 1994 году общественное значение газеты заметно снизилось.

Именно на страницах «Литературной России» впервые появились имена Александра Карасёва, Дмитрия Орехова, Михаила Земскова, Германа Садулаева, Егора Молданова, Алисы Ганиевой, Олега Зоберна, Евгения Москвина и многих других.

Главные редакторы

• 1963—1973 — Константин Поздняев
• 1973—1982 — Юрий Грибов
• 1982—1989 — Михаил Колосов
• 1989—1994 — Эрнст Сафонов
• декабрь 1994—2004 — Владимир Ерёменко
• с 2004 — Вячеслав Огрызко

Международный конкурс «Литературной России»

С 2000 го­да газета (до 2007 года включительно совместно с финансовой компанией «Росбытсоюз-Инвест»; в 2012 г. при со­дей­ст­вии Об­ще­рос­сий­ско­го Дви­же­ния Под­держ­ки Фло­та, га­зе­ты Ми­ни­с­тер­ст­ва ино­ст­ран­ных дел «Мир дип­ло­ма­тии» и Российского союза предприятий и организаций бытового обслуживания населения; в 2013 г. совместно с Синодальным комитетом Русской Православной Церкви по взаимодействию с казачеством) про­водит Меж­ду­на­род­ный кон­кур­с «Литературной России» (не путать с премией «Литературной России», которая присуждается ежегодно нескольким литераторам за лучшие, на взгляд редакции, публикации и не имеет денежного наполнения).

Создатель и организатор конкурса финансист и меценат [stav26-moscow.ru/staff/altunin-personalities-50.html Александр Алтунин].

Приз конкурса — по легковому автомобилю двум победившим писателям.

Рейтинги газеты

• [old.litrossia.ru/archive/140/reit/3457.php 50 самых ярких дебютов в прозе начала третьего тысячелетия] (2005).

Книги издательства «Литературная Россия»

«Литературная Россия» издаёт книги «Библиотеки „Литературной России“» — библиографические справочники, монографии, книги прозы; а также этнополитический и литературно-художественный журнал «Мир Севера», альманах «Литрос», где печатаются произведения современных русских писателей.

• Александр Карасёв. Чеченские рассказы. — М.: Литературная Россия, 2008. — ISBN 978-5-7809-0114-3.
• Юрий Кузнецов. Тропы вечных тем: проза поэта. — М.: Литературная Россия, 2015. — 720 с.
• Максим Лаврентьев. Основное. Маленькие поэмы. Стихи. Статьи о поэзии. Интервью. — М.: Литературная Россия, 2013. — 224 с. — ISBN 978-5-7809-0175-4.
• [www.kniga.com/books/product.asp?dept_id=1016&sku=C10083 Народ мой — большая семья: Литература наших дней]. — М.: Литературная Россия, 2007. — ISBN 978-5-7809-0111-2.
• Вячеслав Огрызко. Кто сегодня делает литературу в России. Выпуск 2. — М.: Литературная Россия, 2006. — 496 с. — ISBN 978-5-7809-0113-6.
• Вячеслав Огрызко. Лица и лики: Литература малочисленных народов Севера и Дальнего Востока. — М.: Литературная Россия, 2013. — Т.1 — 568 с.; Т.2 — 568 с.
• Вячеслав Огрызко. Русские писатели. Современная эпоха. Лексикон: Эскиз будущей энциклопедии. — М.: Литературная Россия, 2004. — 560 с. — 2000 экз. — ISBN 5-7809-0062-9.
• Роман Сенчин. День без числа. — М.: Литературная Россия, 2006. — ISBN 5-7809-0093-0.

Самые популярные, читаемые или рецензируемые книги, вышедшие в издательстве «Литературная Россия», представлены на сайте [bookmix.ru/bookpublisher.phtml?s_publisher=%CB%E8%F2%E5%F0%E0%F2%F3%F0%ED%E0%FF%20%D0%EE%F1%F1%E8%FF Вookmix.ru].

Ссылки

• Максим Лаврентьев. [zinoviev.info/wps/archives/548 Кого боится Вячеслав Огрызко, или как «Литературная Россия» теряет репутацию за один день // Зиновьев. Инфо. 12.12.2013.]

Отрывок, характеризующий Литературная Россия

– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.