Литке, Константин Фёдорович
Поделись знанием:
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
| Константин Фёдорович Литке | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти |
17 сентября 1892 (55 лет) |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
флот |
| Годы службы | |
| Звание | |
| Сражения/войны |
оборона Петропавловска |
| Связи |
отец — Фёдор Петрович Литке |
Граф Константин Фёдорович Ли́тке (25 августа 1837, Санкт-Петербург — 17 сентября 1892, Штутгарт) — русский морской военачальник, путешественник, географ. Контр-адмирал.
Сын адмирала Ф. П. Литке.
Биография
- 15 сентября 1853 — Поступил юнкером на Балтийский флот.
- 19 июня 1854 — На фрегате «Аврора» совершил плавание из Кронштадта на Камчатку вокруг м. Горн.
- Отличился при обороне Петропавловска. Был произведен в мичманы.
- 6 апреля 1855 — На «Авроре» вышел к устью Амура.
- 5 мая 1855 — Прибыл и залив Де-Кастри, где участвовал в перестрелке с английскими кораблями, пытавшимися высадить десант.
- Через Сибирь вернулся в Санкт-Петербург.
- 1856—1871 — Служил в Средиземном море и морях Дальнего Востока на кораблях «Выборг», «Аскольд», «Жемчуг», «Ослябя», «Горностай», «Яхонт».
- 1857—1860 — На винтовом фрегате «Аскольд» совершил плавание из Кронштадта вокруг м. Доброй Надежды в Японию и тем же путём вернулся в Кронштадт. Произведен в лейтенанты.
- 1865—1867 — Командуя винтовой лодкой «Горностай», совершил плавание из Кронштадта через Магелланов пролив в устье Амура, откуда через Сибирь вернулся в Петербург. Произведен в капитан-лейтенанты.
- 21 декабря 1871 — Прикомандирован к Гвардейскому экипажу.
- 1873 — Командир корвета «Александр Невский».
- 1877—1878 — Командир броненосной артиллерийской батареи «Кремль».
- 1 января 1879 — Капитан 1-го ранга.
- 20 апреля 1879 — Зачислен в Гвардейский экипаж.
- Командир императорской яхты «Держава».
- 24 ноября 1880 — Вице-директор Инспекторского департамента Морского министерства.
- 14 марта 1883 — Агент Морского министерства в Австрии и Италии.
- 18 апреля 1888 — Зачислен по флоту с оставлением в должности.
- 24 апреля 1888 — Контр-адмирал.
Скончался в Штутгарте, похоронен в Санкт-Петербурге на Волковском лютеранском кладбище.
Напишите отзыв о статье "Литке, Константин Фёдорович"
Ссылки
- [www.kamchatsky-krai.ru/lichnosti/zayshitniki/petropavlovsky_boy.htm Участники Петропавловской обороны 1854 года]
- [www.korabel.ru/persones/detail/263.html Страница на Корабел.ру]
|
Это заготовка статьи об адмирале. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Литке, Константин Фёдорович
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
