Литовская, Мария Аркадьевна

Мария Аркадьевна Литовская
Дата рождения:	1958(1958)
Место рождения:	Свердловск, РСФСР, СССР
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	русская литература XX века, социология литературы
Место работы:	Уральский федеральный университет
Учёная степень:	доктор филологических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Уральский государственный университет
Награды и премии:	Бажовская премия (2007)

Мария Аркадьевна Литовская (урожденная Еремеева, род. 1958) — российский филолог, литературовед, литературный критик, доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы XX—XXI веков Института гуманитарных наук и искусств Уральского федерального университета им. Б. Н. Ельцина, ведущий научный сотрудник Института истории и археологии УрО РАН.

Биография

Родилась 25 октября 1958 года в Свердловске в семье служащих. В 1980 окончила филологический факультет УрГУ. В 1983 году защитила кандидатскую диссертацию. С того же года преподает в УрГУ на кафедре советской литературы (ныне — кафедра русской литературы XX века). В 2000 году защитила докторскую диссертацию «Социохудожественный феномен В. П. Катаева». Профессор. С 1998 по 2007 — руководитель отдела истории литературы Института истории и археологии УрО РАН. Секретарь диссертационного совета по защите кандидатских и докторских диссертаций по специальностям «Русский язык» и «Русская литература».

Научная деятельность

Автор исследований в области русской литературы XX века, литературы русского зарубежья, современного литературного процесса, социологии литературы и образования, литературы Урала. Специалист по творчеству В. П. Катаева. Организатор и модератор ряда круглых столов и дискуссий по проблеме гендерных отношений. В разные годы читала курсы лекций по русской литературе XX века, социологии литературы.

М. А. Литовской осуществлен перевод на русский язык с научными комментариями монографии бельгийского литературоведа К. Де Магд-Соэр «Юрий Трифонов и драма русской интеллигенции». Автор (совместно с В. В. Блажесом) «Бажовской энциклопедии» (удостоена Бажовской премии за 2007 год).

Основные труды

• Де Магд-Соэр К. Юрий Трифонов и драма русской интеллигенции. — Екатеринбург, Гент, 1997 (перевод).
• Феникс поет перед солнцем. Феномен Валентина Катаева. — Екатеринбург, 1999.
• Бажовская энциклопедия. — Екатеринбург, 2007 (в соавт.).
• Гендерные отношения и гендерная политика в вузе: Сб. статей. — Екатеринбург, 2003 (ред., в соавт.)

Ссылки

• [www.ekburg.ru/adm/polit/91505_120264_0_1/ Интервью с лауреатом «Бажовской премии», профессором УрГУ Марией Аркадьевной Литовской]
• [proceedings.usu.ru/?base=rubrica&xsln=author.xslt&id=a0393 Публикации М. А. Литовской в Известиях Уральского университета]
• Литовская М. А. [elar.urfu.ru/handle/10995/630 Социохудожественный феномен В. П. Катаева] : автореф. дис. … д-ра филол. наук: 10.01.01 / М. А. Литовская. — Екатеринбург : Урал. гос. ун-т, 2000. — 50 с.

Отрывок, характеризующий Литовская, Мария Аркадьевна

Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.