Литтин, Мигель

Мигель Литтин
Miguel Littín
Имя при рождении:	Мигель Эрнесто Литтин Кукумидес
Дата рождения:	9 августа 1942(1942-08-09) (81 год)
Место рождения:	Палмилья, Чили
Гражданство:	Чили Чили
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист, кинопродюсер
Карьера:	1965—настоящее время

Миге́ль Эрне́сто Литти́н Кукуми́дес (исп. Miguel Ernesto Littín Cucumides, род. 9 августа 1942) — чилийский кинорежиссёр, сценарист, писатель и общественный деятель. Обладатель многих национальных и международных премий, дважды был номинирован на «Оскар».

Биография

Отец — палестинец, мать — гречанка. Закончил Университет Чили, где изучал театр. При президенте Альенде возглавил Чилийский киноинститут. Снял популярный фильм «Шакал из Науэльторо» (1969). После прихода к власти Пиночета эмигрировал в Мексику, а затем в Испанию. В 1984 году инкогнито проник в Чили, где снял документальный фильм о социально-экономической и культурной деградации страны в правление Пиночета, а также взял множество интервью у борцов с режимом, в том числе — с одним из руководителей Патриотического фронта имени Мануэля Родригеса, выкраденным своими товарищами из больницы. Отснятый материал превратился в фильм «Всеобщая декларация Чили». А приключения режиссёра были описаны Габриэлем Гарсиа Маркесом в книге «Тайные приключения Мигеля Литтина в Чили» (исп. La aventura de Miguel Littín clandestino en Chile).

В 90-е годы вернулся на родину.

Творчество

Активный приверженец прямого социального кино, вместе с тем никогда не принадлежал ни к какой партии.

Фильмография

• Por la tierra ajena (1965, короткометражный)
• Шакал из Науэльторо/ El Chacal de Nahueltoro (1969, номинация на Золотого медведя)
• Земля обетованная/ La Tierra prometida (1971)
• Товарищ президент/ Compañero presidente (1971)
• Хроника Тлакотальпана/ Crónica de Tlacotalpan (1976)
• События на руднике Марусия/ Actas de Marusia (1976, мексиканская премия Золотой Ариэль, номинация на Оскара, номинация на Золотую пальмовую ветвь)
• Превратности метода/ El Recurso del método, по роману А.Карпентьера (1978, номинация на Золотую пальмовую ветвь)
• Вдова Монтьель/ La Viuda de Montiel, по новелле Г. Гарсиа Маркеса (1979, номинация на Золотого медведя, премия Золотой Колумб на КФ Латиноамериканского кино в Уэльве)
• Acuacultura — Granjas de agua (1980)
• Альсино и кондор/ Alsino y el cóndor (1982, номинация на Оскара)
• Хроника событий в Чили/ Acta General de Chile (1986, две премии Венецианского МКФ)
• Сандино/ Sandino (1990, биографический фильм)
• Потерпевшие крушение/ Los Náufragos (1994)
• Aventureros del fin del mundo (1998, телевизионный фильм)
• Огненная земля/ Tierra del fuego, по роману Франсиско Колоане (2000)
• Палестинские хроники/ Crónicas palestinas (2001)
• El Abanderado (2002)
• Последняя луна/ La ultima luna (2005, премия Серебряный Колумб на КФ Латиноамериканского кино в Уэльве, номинация на Золотого Георгия Московского МКФ)
• Досон. Остров № 10/ Dawson. Isla 10 (2009, номинация на премию Гойя)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Литтин, Мигель

– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.