Лихачёвы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лихачёвы


Описание герба: см. текст >>>

Том и лист Общего гербовника:

VI, 16

Часть родословной книги:

VI


Подданство:
Великое княжество Московское
Царство Русское
Российская империя

Лихачёвы— древний русский дворянский род, внесённый в VI часть родословной книги Казанской губернии.

Легендарный родоначальник их, Олег Богуславич Лиховский, по выезде в Россию прозванный Лихач (в Общ. Герб., VI, 16, назван Лиховец), литовский шляхтич, православной веры, якобы выехал из Литвы к великому князю Василию Тёмному.

Достоверный предок Лихачёвых — Михаил Афанасьевич Нечай — был воеводой в Лиговере (1576) и в Велиже (1578), а сын последнего, Иван, — в Ракоборе.

Фёдор Фёдорович Лихачёв — думный дьяк (1627-40), печатник и начальник посольского приказа (1641—1643), впоследствии думный дворянин. Несколько Лихачёвых были в XVII в. стольниками и воеводами.

Братья Алексей (ум. 1729) и Михаил (ум. 1706) Тимофеевичи пользовались благосклонностью царя Фёдора Алексеевича, который сделал их окольничьими.

Лихачёв, Пётр Гаврилович — генерал-майор, командир 24-й пехотной дивизии, взят в плен под Бородиным при защите редута Раевского.



Описание герба

Щит разделен надвое, в верхней половине в правом красном поле изображены красные ключ и сверло. В левом серебряном поле крестообразно положены две стрелы и копьё. В нижней половине голубого цвета означены золотые две трубы, посредине их охотничий рог и возле него серебряный зуб вепря. Щит увенчан дворянскими шлемом и короной со страусовыми перьми. Намёт на щите голубой и красный, подложенный золотом.

Герб внесен в Общий гербовник дворянских родов Российской империи, часть 6, 1-е отд., стр. 16.

Напишите отзыв о статье "Лихачёвы"

Литература

Отрывок, характеризующий Лихачёвы

А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.