Лично известен
Лично известен | |
Режиссёр |
Степан Кеворков |
---|---|
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор |
Артём Джалалян |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
100 мин |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Лично известен» — художественный фильм режиссёра Степана Кеворкова.
Первый фильм кинотрилогии («Лично известен», «Чрезвычайное поручение», «Последний подвиг Камо») о революционере-большевике С. А. Тер-Петросяне.
Художники фильма — Пётр Бейтнер и Валентин Подпомогов. Другое название: Камо Премьера: 17 апреля 1958 (Москва).
Сюжет
Первый фильм трилогии охватывает период с 1905 по 1919 год. Решительность и актёрское дарование молодого социал-демократа Тер-Петросяна позволяют ему успешно осуществлять нелегальную революционную деятельность в Российской империи и за рубежом, обеспечивать связь с лидерами партии в эмиграции, организовывать стачки в Баку и Тифлисе, а также так называемые эксы. В результате предательства одного из соратников в 1909 году был арестован в Берлине. Превозмогая пытки, симулировал сумасшествие, позже был передан российским властям. Бежал и продолжил нелегальную деятельность. Фильм завершается эпизодом личной встречи Камо и Ульянова-Ленина, сопровождающуюся вручением мандата на новое партийное задание.
В ролях
- Гурген Тонунц — Камо
- Борис Смирнов — В.И. Ленин
- Мария Пастухова — Надежда Крупская
- Ваган Багратуни — Сулейман
- Ваче Багратуни
- Вагарш Вагаршян — профессор Отто Шиллер
- Гурген Ген — Мирский, усатый, страховой агент
- Арчил Гомиашвили — Манташеров
- Кахи Кавсадзе — кандидат в боевой отряд Камо
- Артем Карапетян — Длинноволосый
- Акакий (Како) Кванталиани — духанщик
- Петр Малек
- Давид Малян — Оскар Кон, опекун Камо
- Афрасияб Мамедов — Реваз
- Ашот Нерсесян — слуга Марципанова
- Грачья Нерсесян — отец Медеи
- Ж. Овнатанян — сестра Камо Джаваир
- Вахтанг Пирцхалава — Гиви
- Борис Свобода — полковник Вадим Аркадьевич Марципанов
- Константин Скоробогатов
- Анатолий Смиранин — царский наместник
- А. Согомонян — Шаншиашвили
- Сергей Столяров — революционер Василий Никитич
- Галина Супрунова — актриса Валя Хризантемова
- Николай Тер-Семенов — барабанщик
- Медея Чахава — возлюбленная Камо Медея (Медико)
- Юрий Киреев
- Хорен Абрамян — уголовник «Готов всю жизнь отдать, чтоб только вас видать…»
- Мария Джерпетян — жена усатого
- Иван Рыжов — проводник через финскую границу
- Алексей Бахарь — член боевого отряда
- Андрей Файт — немецкий инспектор
В эпизодах
- З. Атанесян
- В. Суханов
- Владимир Пицек
Озвучивание
- Ростислав Плятт — голос за кадром.
Съёмочная группа
- Режиссёры: Григорий Баласанян, Эразм Карамян, Степан Кеворков
- Сценарист: Марк Максимов
- Операторы: Артем Джалалян, Иван Дилдарян
- Композитор: Арно Бабаджанян
- Художник: Петр Бейтнер
Награды
- Приз ВКФ-59 (Киев)
Напишите отзыв о статье "Лично известен"
Ссылки
- «Лично известен» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Лично известен
– К чему такая бездна церквей?– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.