Лишев, Всеволод Всеволодович
Поделись знанием:
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
| Всеволод Всеволодович Лишев | ||||
 | ||||
| Дата рождения: | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||
| Дата смерти: |
15 августа 1960 (82 года) | |||
| Место смерти: | ||||
| Происхождение: |
из семьи военного инженера | |||
| Подданство: | ||||
| Гражданство: | ||||
| Жанр: | ||||
| Учёба: | ||||
| Стиль: |
академический, социалистический реализм | |||
| Влияние: | ||||
| Влияние на: | ||||
| Награды: |
| |||
| Звания: |
| |||
| Премии: |
| |||
 Работы на Викискладе | ||||
Всеволо́д Всеволодови́ч Ли́шев (1877—1960) — русский и советский скульптор. Народный художник СССР (1957). Лауреат Сталинской премии второй степени (1942).
Содержание
Биография
В. В. Лишев родился 25 сентября (7 октября) 1877 года в Санкт-Петербурге в семье военного инженера, получил военное образование.
В возрасте более 30 лет решить сменить профессию, стал скульптором.
Учился в Академии художеств (1906—1913) у Г. Р. Залемана и В. А. Беклемишева. Преподавал в АХ СССР (1916—1929, 1947—1960; профессор с 1948 года).
В. В. Лишев умер 15 августа 1960 года. Похоронен на Шуваловском кладбище в Санкт-Петербурге.
Творчество
В своём творчестве (тщательно моделированные портреты, памятники, жанровые композиции) Лишев развивал традиции русской академической школы конца XIX — начала XX веков.
До революции 1917 года был автором проектов нескольких памятников в Санкт-Петербурге.
После установления Советской власти принял активное участие в осуществлении ленинского плана монументальной пропаганды.
Находясь в блокадном Ленинграде, исполнил в осажденном городе более 50 скульптур — гипсовых эскизов фигур, групп, композиций, портретов, натурных набросков.
Главные произведения:[1]
до 1917 года:
- памятник Петру I в Санкт-Петербурге,
- памятник генералу Н. П. Слепцову в Санкт-Петербурге,
- памятник генералу Р. И. Кондратенко в Санкт-Петербурге,
- памятник ученому-географу П. П. Семёнову-Тян-Шанскому в Санкт-Петербурге,
- памятник композитору М. П. Мусоргскому в Санкт-Петербурге,
- памятник на могиле писательницы М. В. Крестовской в селе Ваммельсуу на Карельском перешейке в Финляндии
после 1917 года:
- памятник Н. Г. Чернышевскому в Ленинграде (бронза, открыт в 1947; модель фигуры для памятника — бронза, 1940, ГТГ),
- памятник А. С. Грибоедову на Пионерской площади в Ленинграде (1959),
- памятник Н. А. Некрасову в Петрограде (1922, в 1946 году перенесен в сквер на Литейном проспекте)
- памятник академику И. П. Павлову в Колтушах (1952),
- памятник Д. И. Менделееву (1952) в Ленинграде,
- памятник К. Д. Ушинскому на набережной Мойки (1961) в Ленинграде,
- серия скульптурных портретов «Защитники Ленинграда»,
- портрет А. П. Ханжонкова (бронза, 1926)
- портрет Д. И. Менделеева (мрамор, 1952),
- портрет «Мать» (бронза, 1945—1946) — все три в ГРМ в Ленинграде;
- декоративные фигуры «строителей социализма» для нового корпуса Библиотеки имени В. И. Ленина в Москве
- декоративные фигуры «строителей социализма» для здания ВС УССР в Киеве.
Школа
- Бабурин, Михаил Фёдорович
- Боголюбов, Вениамин Яковлевич
- Ингал, Владимир Иосифович
- Томский Николай Васильевич
- Шульц, Гавриил Александрович
Награды и премии
- народный художник СССР (1957)
- орден Ленина (3.11.1947)
- Сталинская премия второй степени (1942) — за памятник Н. Г. Чернышевскому в Ленинграде (1940)
Избранные работы
|
|||||
| Памятник А.С. Грибоедову в Санкт-Петербурге (Пионерская площадь, возле ТЮЗа). | «Могила любви». Памятник М.В. Крестовской в поместье Мариоки в посёлке Метсякюля/Ваммельсуу под Санкт-Петербургом (утрачен). Скульптор В.В. Лишев. | Памятник К.Д. Ушинскому в Санкт-Петербурге во дворе РГПУ им. А. И. Герцена. |
Напишите отзыв о статье "Лишев, Всеволод Всеволодович"
Ссылки
- ↑ [funeral-spb.narod.ru/necropols/shuvalovskoe/tombs/lishev/lishev.html Подробная биография В. В. Лишева]
Источники
- Бойков В. В. В. Лишев. — Л., 1960.
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Лишев, Всеволод Всеволодович
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
Категории:
- Родившиеся 7 октября
- Родившиеся в 1877 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Умершие 15 августа
- Умершие в 1960 году
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Скульпторы по алфавиту
- Скульпторы СССР
- Скульпторы Российской империи
- Скульпторы XX века
- Кавалеры ордена Ленина
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Народные художники СССР
- Лауреаты Сталинской премии
- Художники по алфавиту
- Художники-соцреалисты СССР
- Художники-соцреалисты России
- Действительные члены Академии художеств СССР
- Художники Санкт-Петербурга
- Выпускники Института имени Репина
- Персоналии:Блокада Ленинграда
- Похороненные на Шуваловском кладбище
