Лишневский, Борис Товьевич
| Лишневский Борис Товьевич | |
| Дата смерти: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
Борис Товьевич Лишневский — советский инженер, в 1941 году сконструировал баржевый электромагнитный трал (БЭМТ), предназначенный для уничтожения авиационных неконтактных магнитных мин.
С июня 1941 года участвовал в деятельности специальной минно-тральной лаборатории Черноморского флота, созданной для изучения и разработки средств борьбы с новыми немецкими авиационными магнитными минами.
Ночью 22 июня 1941 года немецкая авиация попыталась заблокировать Черноморский флот на базе в Севастополе, заминировав фарватер с помощью авиационных мин, сброшенных на парашютах. Эта операция не увенчалась успехом из-за противодействия сил ПВО Севастополя и прицельного минирования не получилось. Однако часть мин самолётам удалось сбросить вблизи фарватеров. Проведенное утром траление акватории не дало результатов, но вскоре произошел ряд подрывов судов и стало понятно, что немцы применили донные мины нового типа, которые не уничтожаются традиционными методами траления.
В начале июля 1941 года удалось поднять со дна и обезвредить магнитную донную мину, аппаратуру которой доставили в Севастополь для изучения. На основании полученных данных Б. Т. Лишневский разработал баржевый электромагнитный трал, который своим магнитным полем вызывал подрыв мины. БЭМТ был построен в короткие сроки, трал представлял собой несамоходную баржу, которую буксировал тральщик с деревянным корпусом на пеньковом тросе длиной 200-250 метров. За кормой трала на расстоянии 180-200 метров от него буксировалась деревянная шхуна с питающим обмотку трала дизель-генератором. Траление проводилось на глубинах от 15 до 50 метров. Первое боевое траление было проведено 7 июля 1941 года, на борту баржи находился Б. Т. Лишневский. 9 июля тралом была подорвана первая немецкая неконтактная донная мина.
Б. Т. Лишневский погиб 14 сентября 1941 года при попытке разоружить немецкую донную мину новой конструкции, обнаруженную в районе Новороссийска.
Источники
- Воронин К. И. На черноморских фарватерах. — М.: Воениздат, 1989. — 175 с. — 30 000 экз. — ISBN 5-203-00223-1.
Напишите отзыв о статье "Лишневский, Борис Товьевич"
Отрывок, характеризующий Лишневский, Борис Товьевич
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
