Ли Сын Ги
| Ли Сын Ги | ||
| 리승기 | ||
 | ||
| Место рождения: | ||
|---|---|---|
| Научная сфера: | ||
| Место работы: |
директор Института виналона | |
| Учёное звание: |
академик АН КНДР | |
| Альма-матер: |
Императорский университет, | |
| Известен как: |
изобретатель синтетического волокна виналон | |
| Награды и премии: |
| |
Ли Сын Ги (кор. 리승기; 1 октября 1905, Тамян, Чолла-Намдо — 8 февраля 1996) — корейский химик-органик, изобретатель синтетического волокна виналон.
Биография
Родился в 1905 году в уезде Тамян провинции Чолла-Намдо на юге Кореи. После окончания Центральной средней школы в Сеуле он продолжил образование в Японии, где окончил среднюю школу Мацуяма и поступил в Императорский университет Киото по специальности инженер-химик. В 1939 году получил степень доктора. До 1945 преподавал в университетах в Киото и Токио. По сообщению одного японского источника, в 1945 году Ли Сын Ги провел несколько месяцев в тюрьме по обвинению в том, что он в грубой форме заявил представителю корейской военной полиции, что японская империя «обречена». Из тюрьмы был выпущен лишь после капитуляции Японии.
В 1945—47 профессор органической химии и деканом инженерного факультета Кёнсонского университета, откуда был уволен за сопротивление его преобразованию в Сеульский университет американской военной администрацией. В августе 1950 года, после начало Корейской войны по приглашению Ю Чон Ока (позже занявшего пост вице-президента Северной Кореи) переехал на север в Корейскую Народно-демократическую Республику, где возглавил научно-исследовательскую работу по получению синтетического волокна. После своего побега на север Ли Сын Ги вспоминал:«С одной стороны, я был удивлен, с другой — счастлив. Я был счастлив узнать, что всего за пять лет Корейская народно-демократическая республика смогла подготовить квалифицированный технический персонал для промышленного изготовления спирта из карбида. Это означало, что у нас заложена твердая основа для продолжения исследований по внедрению виналона в промышленное производство, а именно этим я и собирался заниматься.»
Научная деятельность
Основные работы связаны с синтезом и исследованием свойств поливинилацетата и поливинилового спирта. В 1939 году, работая в группе под руководством профессора Итиро Сакурады, Ли Сын Ги и его японский коллега получили растворимое в воде волокно виналон на основе поливинилового спирта. В 1941 году Ли Сын Ги и его соавторам был выдан патент на изобретение.[1]
В КНДР Ли Сын Ги стал работать над производством виналона. Для этого в Чынгсу-ри, провинция Янгандо, ему была выделена специальная лаборатория, устроенная в громадной вырубленной в скале пещере. Разработал способы крашения синтетических волокон. По имеющимся сведениям, Ли Сын Ги лично курировал сооружение первого крупного завода по выпуску виналона в городе Хамхын (провинция Хамгён-Намдо). Основатель и первый директор Института виналона. Член Президиума Государственной академии наук КНДР (с 1950) и председатель её Хамхынского отделения. Иностранный член Академии Наук СССР (с 1966). Лауреат Ленинской премии (1962). С июня 1965 года директор Исследовательского института атомной энергии при Академии наук КНДР.
Старший сын Ли Сын Ги — профессор Ли Чжон Гва, заведующий отделом НИИ катализаторов в Университете имени Ким Ир Сена, заслуженный ученый, доктор наук.
Напишите отзыв о статье "Ли Сын Ги"
Примечания
- ↑ Patent no. 147,958, February 20, 1941, Ichiro Sakurada, Yi Sung-ki [Lee. S.] and H. Kawakami, issued to Institute of Japan Chemical Fiber. Jun-Ichi Hikasa, "Poly(Vinyl Alcohol), " in Kirk-Othmer, Encyclopedia of Chemical Technology, fourth edition, Vol. 10 (New York: John Wiley & Sons, 1992) pp. 685—696. (Патент № 147,958 от 20 февраля 1941 года, Иширо Сакурада, Ли Сын Ги [Ли. С.] и Х. Каваками, выданный японскому Институту химических волокон. — Юн Ичи Хикаса «Поли(виниловый спирт» / в Кирк-Отмер «Энциклопедия химической технологии». — 4-е изд. — Т.10. — Нью-Йорк: Джон Вили и сыновья. — 1992 г. — С. 685—696.)
Литература
- Ли Сын Ги // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [www.ctt.sbras.ru/HBC/article.phtml?nid=430&id=3 ХИМИКИ КНДР ЗНАКОМЯТСЯ С СИБИРСКИМ ОТДЕЛЕНИЕМ]
- [www.kcckp.net/ru/periodic/kumsugangsan/index.php?contents+3370+2008-01+71+26 Энтузиазм всех членов семьи в исследовательской работе]
- [www.donga.com/docs/magazine/weekly/2005/03/10/200503100500004/200503100500004_1.html 이승기의 성공, 여경구의 자살 월북 과학자들의 명암]
Отрывок, характеризующий Ли Сын Ги
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
