Ли Грант

Ли Грант
Lee Grant
Студийная фотография 1970-х годов
Имя при рождении:	Лиова Хэсклл Розенталь
Дата рождения:	31 октября 1925(1925-10-31) (98 лет)
Место рождения:	Нью-Йорк, США
Гражданство:	США США
Профессия:	актриса
Карьера:	1951—2007
Награды:	«Оскар» (1976)

Ли Грант (англ. Lee Grant, род. 31 октября 1925) — американская актриса, обладательница премий «Оскар» и «Эмми», а также кинорежиссёр, попавшая в 1950-е годы в «Чёрный список» Голливуда.

Биография

Ли Грант, урождённая Лиова Хэсклл Розенталь (англ. Lyova Haskell Rosenthal), родилась 31 октября 1925 года в Нью-Йорке в еврейской семье, иммигрировавшей из Восточной Европы. Её мать, Вити, была школьной учительницей, а отец Абрахам В. Розенталь, агентом по продаже недвижимости. В возрасте четырёх лет Лиова стала выступать балериной в нью-йоркском Метрополитен-Опера, а позже изучала танцы и актёрское мастерство. Своё сценическое имя, Ли Грант, она придумала, соединив фамилии двух генералов времён Гражданской войны в США.

Первый успех к Ли Грант пришёл после исполнения на Бродвее роли воровки в пьесе «Детективная история». В кино она дебютировала в 1951 году в киноверсии этой пьесы, после чего была номинирована на «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана, и стала обладательницей премии на Каннском кинофестивале. В 1950-е годы Ли Грант была вызвана в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, чтобы свидетельствовать против своего мужа, драматурга Арнольда Маноффа. Но она отказалась явиться и дать показания, в результате чего попала в «Чёрный список» Голливуда. После того, как почти на десятилетие появление в большом кино для Ли Грант оказалось закрытым, она занялась своей карьерой в театре и на телевидении. В 1966 году она стала обладательницей премии «Эмми» за исполнение роли Стеллы в телесериале «Пейтон-Плейс».

Кинокарьера Ли Грант стала возрождаться с конца 1960-х годов. В 1967 году она сыграла в фильме «Долина кукол», снятом по культовой книге Жаклин Сьюзанн. Она ещё трижды номинировалась на «Оскар»: в 1971 году за роль в фильме «Землевладелец» и в 1977 году за «Путешествие проклятых», а в 1976 году стала его обладательницей за свою роль в фильме «Шампунь». В 1971 году актриса во второй раз удостоилась премии «Эмми» за роль в «Неоновом потолке». В 1970-е годы Ли Грант занялась режиссурой и в 1986 году её документальный фильм «В Америке и за её пределами» был отмечен премией «Оскар».

Избранная фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1951	ф	Детективная история	Detective Story	магазинная воровка
1953	тф	В поисках завтрашнего дня	Search for Tomorrow	Роуз Пибоди
1963	ф	Балкон	The Balcony	Кармен
1965	тф	Пейтон-Плейс	Peyton Place	Стелла Чернак
1967	ф	Душной южной ночью	In the Heat of the Night	миссис Лесли Колберт
1967	ф	Долина кукол	Valley of the Dolls	Мириам
1967	тф	Большая долина	The Big Valley	Рози Уильямс
1968	ф	Доброго вечера, миссис Кэмпбелл	Buona Sera, Mrs. Campbell	Фрици Брэддок
1969	ф	Потерянные	Marooned	Селия Прюэтт
1975	ф	Шампунь	Shampoo	Фелисия Карпф
1976	ф	Путешествие проклятых	Voyage of the Damned	Лиллиан Розен
1977	ф	Аэропорт 77	Airport '77	Карен Уоллес
1978	ф	Омен 2: Дэмиен	Damien: Omen II	Энн Торн
1978	ф	Рой	The Swarm	Энн Макгрегор
1991	ф	Защищая твою жизнь	Defending Your Life	Лина Фостер
1996	ф	Это моя вечеринка	It's My Party	Амалия Старк
2000	ф	Доктор «Т» и его женщины	Dr. T & the Women	доктор Харпер
2001	ф	Малхолланд Драйв	Mulholland Drive	Луиза Боннер

Награды

• Каннский кинофестиваль 1952 — «Лучшая актриса» («Детективная история»)
• «Эмми»

1966 — «Лучшая актриса второго плана в драматическом сериале» («Пейтон-Плейс»)

1971 — «Лучшая актриса в минисериале» («Неоновый потолок»)

• «Оскар» 1976 — «Лучшая актриса второго плана» («Шампунь»)

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Ли Грант
• Ли Грант (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [ibdb.com/person.php?id=42830 Ли Грант] (англ.) на сайте Internet Broadway Database

Отрывок, характеризующий Ли Грант

– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.