Кербишли, Алан

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ллевелин Чарльз Кербишли»)
Перейти к: навигация, поиск
Алан Кербишли
Общая информация
Полное имя Ллевелин Чарльз Кербишли
Прозвище Whizz
Родился 8 ноября 1957(1957-11-08) (66 лет)
Форест Гейт, Эссекс, Англия
Гражданство Англия
Рост 178 см
Позиция полузащитник
Информация о клубе
Клуб Фулхэм
Должность технический директор
Карьера
Клубная карьера*
1974—1979 Вест Хэм Юнайтед 85(5)
1979—1983 Бирмингем Сити 130(11)
1983—1984 Астон Вилла 36(1 )
1984—1987 Чарльтон Атлетик 63(6)
1987—1990 Брайтон энд Хоув Альбион 116(13)
1990—1993 Чарльтон Атлетик 28(0)
Национальная сборная**
1980 Англия (до 21) 1 (0)
Тренерская карьера
1991—2006 Чарльтон Атлетик
2006—2008 Вест Хэм Юнайтед

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

А́лан Ке́рбишли (англ. Alan Curbishley; родился 8 ноября 1957 года) — английский футболист и футбольный тренер. В настоящее время является техническим директором лондонского клуба «Фулхэм».





Ранние годы

Алан - один из пяти детей лондонского портового грузчика и его жены. Семья проживала в километре от станции метро Вест Хэм. Его старший брат Билл Кербишли - музыкальный продюсер и промоутер, работавший среди прочих с группой The Who.

Карьера игрока

В 16 лет, окончив среднюю школу, Кербишли подписал свой первый профессиональный контракт с клубом «Вест Хэм Юнайтед». В марте 1975 года из-за травм целого ряда игроков впервые вышел на замену в матче основного состава против «Эвертона». Первый гол полузащитника Кербишли случился в октябре 1975 года в домашней встрече против «Ньюкасла», заменив травмированного Тревора Брукинга. Он также принял участие в матчах Кубка обладателей Кубков УЕФА сезона-1975/76, где его клуб дошёл до финала. Однако в играх 1/2 финала с «Айнтрахтом» и решающей игре в Брюсселе с «Андерлехтом» Кербишли на поле не было.

Из-за конфликта с тренером Джоном Лайаллом в 1979 году Алан был вынужден перейти в «Бирмингем» за 225 000 фунтов стерлингов. Где провёл четыре года, почти всегда имея постоянное место в составе. В 1983 году он перебрался в другой бирмингемский клуб - «Астон Виллу». Но продержался там лишь сезон из-за смены тренеров. Его карьеру в «Чарльтоне» и «Брайтон энд Хоув Альбион», которому он помог перебраться из третьего дивизиона во второй, можно признать успешной. В 1990 году он вернулся в «Чарльтон Атлетик», где играл редко, всё более выполняя функцию играющего тренера. В 1991 он возглавил команду.

Карьера тренера

После ухода с тренерского мостика Ленни Лоуренса Алан Кербишли стал руководить «Чарльтоном» совместно со Стивом Гриттом, а с сезона-1995/96 года и самостоятельно. Его всегда характеризовали вдумчивая работа, бережливость и чутьё на малоизвестных игроков, как доморощенных, так и из других клубов: в частности, в «Чарльтоне» раскрылись Ли Бойер, Скотт Паркер , Дэнни Миллз и Даррен Бент. Под руководством Кербишли «Чарльтон» дважды выходил в АПЛ, во второй раз сумев закрепиться в ней на долгое время. В 2006 году Кербишли рассматривался как один из главных кандидатов на пост тренера сборной Англии, но в итоге назначение получил Стив Макларен. Тем не менее, по итогам сезона-2005/06 Кербишли ушёл в отставку после 729 игр в качестве тренера «Чарльтона» – всего на одну меньше, чем у рекордсмена клуба Джимми Сида, работавшего в середине XX века.

Недолгое время проработав в качестве футбольного эксперта на одном из британский ТВ-каналов, Кербишли в декабре 2006 года принимает предложение от терпящего бедствия клуба «Вест Хэм». Стоящий на вылет коллектив под руководством нового коуча одержал 7 побед в 9 матчах, а выигрыш в финальном матче сезона против «Манчестер Юнайтед» со счётом 1:0 позволила ему сохранить место в Премьер-лиге. Ушёл Кербишли громко и со скандалом из клуба 2 сентября 2008 года отнюдь не из-за низких спортивных результатов (в первых трёх играх было набрано 6 очков), а по причине конфликта с руководством клуба, без согласия тренера продавшего в другие команды двоих лидеров — Энтона Фердинанда и Джорджа Маккартни. Кербишли вернулся для работы на телевидение и отклонил сразу несколько выгодных предложений от ряда клубов Великобритании. 3 ноября 2009 года тренер выиграл дело против руководства «Вест Хэма». Арбитражный суд признал увольнение Кербишли незаконным и распорядился выплатить из казны клуба в качестве компенсации £2,2 млн[1].

В сентябре 2012-го рассматривался в качестве замены Оуэну Койлу на посту тренера «Болтона», но в итоге вакантное место занял Дуги Фридмен. 25 декабря 2013 Кербишли стал техническим директором «Фулхэма»[2].

Награды

В качестве игрока

Вест Хэм Юнайтед

Бирмингем Сити

Чарльтон Атлетик

Брайтон энд Хоув Альбион

В качестве тренера

Чарльтон Атлетик

Трижды признавался тренером месяца в АПЛ. Тренер года-2000 по версии Ассоциации главных тренеров лиги (LMA).

Напишите отзыв о статье "Кербишли, Алан"

Примечания

  1. [www.sports.ru/football/44510014.html Премьер-лига обязала «Вест Хэм» выплатить компенсацию Кербишли]
  2. [www.sports.ru/football/155378829.html Кербишли стал техническим директором «Фулхэма»]

Ссылки

  • [www.soccerbase.com/managers/manager.sd?manager_id=19 Alan Curbishley management career stats]
  • [news.bbc.co.uk/sport2/hi/football/teams/c/charlton_athletic/4958402.stm Curbishley to leave Charlton job ]
  • [www.cafc.co.uk/AlanCurbishley.ink Profil bei Charlton Athletic]
  • [goals.by/tags/4774 Алан Кербишли новости, интервью, фото, видео Goals.by]

Отрывок, характеризующий Кербишли, Алан

– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.