Хьюитт, Ллейтон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ллейтон Хьюитт»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Хьюитт.
Ллейтон Хьюитт
Место проживания Нассау, Багамские Острова
Рост 178 см
Вес 61 кг
Начало карьеры 1998
Завершение карьеры 2016
Рабочая рука правая
Удар слева двуручный
Тренер Тони Роч
Призовые, долл. 20 777 859
Одиночный разряд
Титулов 30
Наивысшая позиция 1 (19 ноября 2001)
Турниры серии Большого шлема
Австралия финал (2005)
Франция 1/4 финала (2001, 2004)
Уимблдон победа (2002)
США победа (2001)
Парный разряд
Титулов 3
Наивысшая позиция 18 (23 октября 2000)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 3-й раунд (1998, 2000)
Франция 2-й раунд (2000)
Уимблдон 3-й раунд (1999, 2012, 2014)
США победа (2000)
Завершил выступления

Лле́йтон Глинн Хью́итт (англ. Lleyton Glynn Hewitt; родился 24 февраля 1981 года в Аделаиде, Австралия) — австралийский профессиональный теннисист; победитель двух турниров Большого шлема в одиночном разряде (Открытый чемпионат США 2001, Уимблдон 2002); победитель одного турнира Большого шлема в парном разряде (Открытый чемпионат США 2000); финалист двух турниров Большого шлема в одиночном разряде (Открытый чемпионат США 2004, Открытый чемпионат Австралии 2005); победитель двух Итоговых турниров ATP в одиночном разряде (2001-02 года); победитель 33 турниров ATP (30 — в одиночном разряде); бывшая первая ракетка мира в одиночном разряде; обладатель двух Кубков Дэвиса (1999, 2003) и одного Командного кубка мира (2001).





Общая информация

Ллейтон — старший из двух детей Глинна и Черилин Хьюиттов; его сестру зовут Джаслин. Отец семейства некоторое время играл в австралийский футбол, со временем начав привлекать туда и сына. Ллейтон занимался им до 13 лет, но позже интерес к игре в теннис перевесил. Его мать Черилин выигрывала крупные соревнования по нетболу (разновидность бесконтактного баскетбола), а затем стала преподавателем физкультуры. Ллейтон с детства был приучен к зарядке и утренним пробежкам по песчаным пляжам Аделаиды, которые остались важной частью его физической подготовки когда он стал профессионалом.

Личная жизнь

До своей женитьбы Хьюитт-младший встречался с бельгийской теннисисткой Ким Клейстерс, с которой даже был некоторое время помолвлен.

В 2005-м году Ллейтон оформил свои отношения с австралийской актрисой Ребеккой Картрайт. Ныне у пары трое детей — дочери Миа Ребекка (род. 2005) и Ава Сидни (род.2010) и сын Круз Ллейтон (род.2008).

И Ллейтон и его сестра с детства занимались теннисом, но если у Джаслин так и не получилось проявить себя на серьёзном уровне, то её брат с юниорских лет числился одним из сильнейших теннисистов своего возраста. Сейчас Джаслин занимается бодибилдингом.

Стиль игры

Хьюитт — типичный игрок защитного стиля, предпочитающий оставаться на задней линии, затяжные розыгрыши. Ллейтон в лучшие годы карьеры был одним из самых быстрых теннисистов в мире, он успевал добежать практически за любым мячом, быстро нанося ответный, точный, но не всегда острый и мощный удар. Ллейтон был игроком преимущественно задней линии, умудрялся возвращать в игру практически все мячи и способен вести долгие розыгрыши, постоянно оказывая давление на противника и ожидая его ошибки. Ллейтон был очень хорош на приеме подачи, так, Маливай Вашингтон на турнире в Цинциннати 2004 года сказал, что его даже трудней пробить подачей, чем Агасси. Это, плюс отличная техника обводящих ударов в начале 21 века делали австралийца очень сложным соперником для игроков атакующего стиля даже на быстрых покрытиях, Ллейтон имел положительный баланс встреч с Питом Сампрасом (5-4). Лучшие результаты австралиец показывал на травяных и хардовых покрытиях, а на грунте, несмотря на свою скорость, играл средне. Для того, чтобы успешно играть на грунте, Хьюитту не хватало мощи и умения бить по мячу, придавая ему сильное вращение, что позже наглядно показал Рафаэль Надаль. После серии серьёзных травм ног, преследующих Ллейтона с 2005 года, скорость австралийца была уже не та.
Хотя Хьюитт и являлся приверженцем оборонительного стиля, он редко, но хорошо играл у сетки. У него, несмотря на относительно небольшой рост (180 см), был один из лучших смэшей в мире, подкрученная свеча, которая являлась его визитной карточкой и которую Джон Макинрой и Джим Курье называли лучшей в мире. Самой большой проблемой в его игре всегда была подача — плоская и в силу его роста не очень эффективная.

Инвентарь

Одежда и обувь — Yonex, ракетка — Yonex RDS 001.

Спортивная карьера

Начало карьеры

В 1997 году стал самым юным игроком, пробившимся через квалификацию на Открытый чемпионат Австралии: ему было 15 лет и 11 месяцев. Дебют не получился — в стартовом матче Ллейтон в трех сетах уступил испанцу Серхи Бругера — 3-6, 4-6, 3-6.

В 1998 году Ллейтон громко заявил о себе на январском турнире в родной Аделаиде юный, семнадцатилетний Ллейтон пробился в полуфинал, где сенсационно одолел знаменитого американца Андре Агасси 7-6(5), 7-6(4), попав в финал, где сокрушил гораздо более опытного соотечественника Джейсона Столтенберга 3-6, 6-3, 7-6(4). Тем самым Хьюитт стал одним из самых молодых в истории победителей турниров АТР. Моложе Хьюитта были лишь американцы Майкл Чанг и Аарон Крикштейн. На Открытом чемпионате Австралии того года он на старте уступил в пяти сетах чеху Даниэлу Вацеку — 2-6, 4-6, 6-1, 6-2, 3-6. В октябре того же года, пробившись через квалификацию, вышел в четвертьфинал турнира в Сингапуре. В декабре ему удаётся выиграть турнир из серии «челленджер» в Перте.

В 1999 году Ллейтон снова дошёл до финала в Аделаиде, но уступил там шведу Томасу Энквисту — 6-4, 1-6, 2-6. На этот турнир он впервые приехал как игрок Топ-100 мирового рейтинга. Затем он смог выйти в четвертьфинал турнира в Сиднее, обыграв в первом раунде знаменитого соотечественника и № 4 в мире на тот момент Патрика Рафтера. На Открытом чемпионате Австралии Хьюитт одержал наконец первую победу, одолев француза Седрика Пьолина — 6-3, 6-1, 6-1, но во втором раунде уступил немцу Томми Хаасу — 6-4, 4-6, 3-6, 4-6. В марте выходит в финал в Скоттсдейле, где уступил американцу Яну-Майклу Гэмбиллу. В мае он выиграл второй титул ATP в карьере, победив в финале турнира в Делрей-Бич молодого бельгийца Ксавье Малисса — 6-4, 6-7(2), 6-1 и благодаря этому впервые поднялся в Топ-50. На дебютном Открытом чемпионат Франции в первом раунде уступает аргентинцу Мартину Родригесу. Летом 1999 года Хьюитт вышел в полуфинал травяного турнира в Лондоне и четвертьфинал в Ноттингеме. В июле дебютирует и на Уимблдонском турнире, где пройдя два раунда, в третьем уступает легендарному немцу Борису Беккеру — 1-6, 4-6, 6-7(5). Кстати, для Беккера это была последняя победа в карьере — в поединке четвёртого раунда он уступил 3-6, 2-6, 3-6 Патрику Рафтеру и завершил свои профессиональные выступления.

После Уимблдона впервые сыграл за сборную Австралии в рамках Кубка Дэвиса против сборной США. Играя на выезде, Ллейтон уверенно выигрывает оба своих поединка против Тодда Мартина и Алекса О’Брайена. Дебют Хьюитта на Открытом чемпионате США состоялся тоже в 1999 году, где он дошёл до третьего раунда. Полуфинал Кубка Дэвиса против России стал для Хьюитта успешным. Он не оставил шансов ни Марату Сафину, который старше австралийца на год, ни опытному Евгению Кафельникову. В октябре вышел в полуфинал на турнире в Сингапуре и сыграл в финале в Лионе. В первом раунде того турнира впервые сразился с Роджером Федерером, который на тот момент был только 67-й в мире, и победил его в трех сетах, а в финале Ллейтон уступил эквадорцу Николасу Лапентти — 3-6, 2-6. На Мастерсе в Париже Хьюитт вновь побеждает вторую ракетку мира Кафельникова. Австралийцы же через два месяца в финальной стадии Кубка Дэвиса в Ницце обыграли французов. Сам Хьюитт проиграл обе одиночные встречи, но благодаря победам его партнеров он стал обладателем самого престижного командного кубка. По итогам сезона Хьюитт занял 25-е место в рейтинге.

2000-01: Победы в США и звание первого в мире

В Топ-20 Хьюитт ворвался в начале 2000 года. На старте сезона австралийцу удаётся выиграть два турнира подряд: в Аделаиде и Сиднее. Кстати, на этих же турнирах он был в финалах и в парном разряде вместе со своим соотечественником Сэндоном Столлом, но оба раза проиграл тоже австралийцам Тодду Вудбриджу и Марку Вудфорду. В одиночном разряде Открытого чемпионата Австралии во втором раунде Ллейтон разгромил сильного испанца Алекса Корретху — 6-0, 6-0, 6-1 и по итогу дошёл до четвёртого раунда, где швед Магнус Норман прервал победную серию австралийца из 13 матчей — 3-6, 1-6, 6-7(6). В марте он победил в Скоттсдейле, где по пути обыграл № 7 в мире Марсело Риоса, а в финале — англичанина Тима Хенмена. На Мастерсе в Майами он побеждает среди прочих немца Томми Хааса и третью ракетку мира Кафельникова (доведя счет личных встреч до 3-0) и уступает лишь в полуфинале Питу Сампрасу. В мае на следующем для себя грунтовом Мастерсе в Риме вновь вышел в полуфинал, где проигрывает Магнусу Норману. Эти успешные выступления позволяют Хьюитту впервые попасть в первую десятку. На Открытом чемпионате Франции ему удалось выйти в четвёртый раунд.

Летом на травяном турнире в Лондоне выиграл титул, обыграв в финале самого Пита Сампраса 6-4, 6-4. Правда, на Уимблдоне Ллейтон неожиданно уже в первом раунде проиграл другому американцу — Яну-Майклу Гэмбиллу — 3-6, 2-6, 5-7. В августе на турнире в Индианаполисе дошёл до полуфинала, где уступил бразильцу Густаво Куэртену — 5-7, 2-6, а в парном разряде вместе со Сэндоном Столлом выиграл первый парный титул в карьере. На Открытом чемпионате США австралиец выиграл в парном разряде совместно с белорусом Максимом Мирным, став самым молодым теннисистом в истории открытой эры, кому это удалось (на момент победы Хьюитту было 19 лет и 6 месяцев). В одиночном разряде в США Ллейтон тоже выступил удачно. Впервые за карьеру ему удалось дойти до полуфинала на турнире Большого шлема, где в трёх упорных сетах он уступил Сампрасу — 6-7(7), 4-6, 6-7(5).

Осенью на Олимпийских играх в Сиднее выступление у Хьюитта не сложилось — в первом же раунде он проиграл партнеру по успеху в США Максиму Мирному со счетом 3-6, 3-6. В октябре на турнире в Базеле Ллейтон доходит до полуфинала, где в упорной борьбе проиграл Роджеру Федереру. Это было первое поражение Хьюитта от швейцарца в карьере (Хьюитт выиграл первые три матча у Федерера в исторической серии их противостояний). В концовке сезона ему удалось впервые сыграть в финале Мастерса в Штутгарте, где в пятисетовом матче уступил Уэйну Феррейре — 6-7(6), 6-3, 7-6(5), 6-7(2), 2-6. Хьюитт стал первым за последние годы тинейджером, квалифицировавшимся на Итоговый чемпионат АТР. На турнире ему не удалось выйти в полуфинал — в групповых матчах он уступил Алексу Корретхе и Марату Сафину и победил Пита Сампраса, взяв у него реванш за US Open. Впервые в карьере Хьюитт заканчивает сезон в Топ-10, заняв итоговою 7-ю строчку. Австралийцы вновь сыграли в финале Кубка Дэвиса — на этот раз против испанцев. Защитить титул не получилось — играя на выезде в Барселоне на грунтовом покрытии, Хьюитт сначала в пяти сетах одолел Альберто Косту, но в решающий день уступил Хуану Карлосу Ферреро, и испанцы победили с общим счётом 3-1.

2001 год стал для Ллейтона одним из лучших в карьере. Из-за обострившейся болезни (время от времени страдает респираторным заболеванием типа аллергии или астмы, хотя официально диагноза «бронхиальная астма» австралийцу никогда не ставили) он поначалу не планировал выступать на родном турнире в Аделаиде. Участие всё же принял, но проиграл в четвертьфинале. Затем Ллейтон завоевал титул на турнире в Сиднее (в финале победил № 4 в мире Магнуса Нормана). Но на Открытом чемпионате Австралии отличиться у него не получилось: в третьем раунде уступил в пяти сетах испанцу Карлосу Мойе. На американских турнирах в Сан-Хосе и Скоттсдейле его результат — четвертьфинал и полуфинал соответственно. На весенних «мастерсах» в Индиан-Уэллсе и Майами Ллейтон оба раза дошёл до полуфинала (уступает там американцам Андре Агасси и Яну-Майклу Гэмбиллу). Затем в гостевом матче Кубка Дэвиса против Бразилии на грунте преподносит сюрприз, победив Густаво Куэртена (вторая ракетка мира и лучший грунтовик мира того времени) — 7-6(5), 6-3, 7-6(3).

В грунтовой части сезона сумел выйти в полуфинал Мастерса в Гамбурге. Вместе с Патриком Рафтером, а также Уэйном Артурсом и Тоддом Вудбриджем, австралийцы выигрывают в мае неофициальный командный Кубок мира. На Открытом чемпионате Франции впервые вышел в четвертьфинал, где уступает Хуану Карлосу Ферреро — 4-6, 2-6, 1-6. В июне Хьюитт выиграл второй подряд титул на травяном турнире в Лондоне, обыграв в последних матчах Пита Сампраса и Тима Хенмена, а затем добыл победу и на турнире в Хертогенбосе, не проиграв на турнире ни сета. Правда, на главном травяном турнире года Уимблдоне не заладилось — в четвёртом раунде австралиец проиграл французу Николя Эскюде — 6-4, 4-6, 3-6, 6-4, 4-6, который прервал его победную серию из 13 матчей на траве.

В августе Хьюитт удачно сыграл на турнире серии Мастерс в Цинциннати, дойдя до полуфинала. Последней в году турнир серии Большого шлема — Открытый чемпионат США — стал трамплином для восхождения на теннисный трон. Хьюитт начинал турнир в ранге четвёртого номера посева. Он уверенно обыграл на старте шведа Магнуса Густафссона, а затем в скандальном матче второго раунда прошёл американца Джеймса Блэйка. Скандальном — оттого, что Ллейтон по ходу матча неоднократно требовал замены темнокожего лайнсмена, мотивируя это тем, что тот подсуживает его сопернику. Судью не заменили, но Хьюитт обошёлся и без этого, выиграв решающий пятый сет со счётом 6-0. Дальше он расправился с испанцем Альбертом Портасом, немцем Томми Хаасом и юным американцем (на год моложе Хьюитта) Энди Роддиком. В полуфинале Ллейтон Хьюитт в непринуждённом стиле расшифровал игру Евгения Кафельникова, отдав россиянину только четыре гейма. В финале против Пита Сампраса Ллейтон, выиграв три сета подряд, завоевал свой первый одиночный Большой шлем. После этой победы австралиец стал третьей ракеткой мира.

Сразу после этой победы Ллейтон помог сборной Австралии в полуфинале Кубка Дэвиса победить шведов (сам Хьюитт победил и Йонаса Бьоркмана и Томаса Юханссона), а в начале октября побеждает на турнире в Токио. На Мастерсе в Штутгарте в полуфинале проиграл Томми Хаасу, который прервал победную серию австралийца из 17 матчей подряд. Выигрыш титула на Итоговом чемпионате АТР в Сиднее мог принести ему звание лидера мирового рейтинга. Так и произошло — на протяжении всего турнира Ллейтон проиграл только один сет (в стартовом групповом матче французу Себастьяну Грожану). В дальнейшем Хьюитт обыграл Агасси, тоже претендовавшего на лидерство по итогам года — 6-3, 6-4 и Патрика Рафтера со счетом 7-5, 6-2. Попав в полуфинал, 20-летний австралиец Ллейтон Хьюитт стал самой молодой первой ракеткой мира по итогам года, сместив с первой строчки рейтинга Густаво Куэртена. Предыдущий рекорд — 22 года, 3 месяца и 29 дней — принадлежал «королю» 74-го года Джимми Коннорсу. Хьюитт доказал, что не случайно стал первой ракеткой мира по итогам года — в полуфинале австралиец одолел испанца Хуана Карлоса Ферреро и легко победил в финальном матче того же Себастьяна Грожана. Австралиец стал также первым за последние 8 лет победителем итогового турнира года, который не проиграл ни одного матча.

Но завершить сезон на мажорной ноте Хьюитту не удалось. Подуставший австралиец тогда неожиданно провалил домашний финал Кубка Дэвиса против французов, проиграв сначала важнейшую одиночную встречу Николя Эскюде — 6-4, 3-6, 6-3, 3-6, 4-6, а затем вместе с Патриком Рафтером ещё и парную комбинацию. В заключительных встречах одиночного разряда Хьюитт сравнял результат в матче с Себастьеном Грожаном — 6-3, 6-2, 6-3, а вот Уэйн Артурс уступил в решающем матче Эскюде, и французы победили со счетом 3-2.

2002-03: Титул на Уимблдонском турнире

В межсезонье Хьюитт расстался со своим тренером Дарреном Кэхиллом и его тренером стал давний соперник и соотечественник Джейсон Столтенберг. Сезон Ллейтон начал участием в Кубке Хопмана, где его партнершей была Алисия Молик. К несчастью, сыграв там два матча, он заболел ветрянкой. Недуг оказался весьма некстати: к Открытому чемпионату Австралии Хьюитт подошел без игровой практики и уже в стартовом матче уступил испанцу Альберто Мартину. Но в продолжении сезона Хьюитт будет только подтверждать неслучайность своего лидерства. В марте он победил Агасси в упорном матче в финале Сан-Хосе и затем выиграл свой первый титул серии «Мастерс» в Индиан Уэллсе, разгромив в финале англичанина Тима Хенмена. На Мастерсе в Майами Ллейтон доходит до полуфинала, в котором проиграл Роджеру Федереру — 3-6, 4-6. Перейдя весной на грунт, Ллейтон особых успехов не добился. Лучшими результатами стали полуфинал в Барселоне и четвертьфинал на Мастерсе в Гамбурге. На Открытом чемпионате Франции Хьюитт в четвёртом раунде (как и год назад) играет против Гильермо Каньяса, и аргентинец смог взять реванш — 7-6(1), 6-7(13), 4-6, 3-6.

В июне, перейдя на траву, австралиец в третий раз подряд выиграл турнир в Лондоне, повторив тем самым рекорд Джона Макинроя, причём второй год подряд в финале победил Хенмена. На турнире в Хертогенбосе Хьюитт не защитил свой титул — на четвертьфинальный матч против француза Арно Клемана не вышел на корт из-за небольшой травмы, чтобы не рисковать накануне Уимблдона. Это, плюс интенсивная предуимблдонская подготовка, дало свои плоды. За две недели турнира Ллейтон лишь однажды дал повод усомниться в своём превосходстве, да и то скорее по недоразумению — выиграв в четвертьфинале две партии у голландца Шенгом Схалкеном, он проиграл третью на тай-брейке, на время потерял самоконтроль — и вернул утраченное преимущество лишь в пятом сете ценой громадных усилий. Остальные соперники, в том числе россиянин Михаил Южный в четвёртом круге, «клиент» Хьюитта англичанин Тим Хенмен в полуфинале и аргентинец Давид Налбандян в финале, не сумели взять у него ни единой партии. Всего 6 геймов позволил Ллейтон взять своему сопернику в финале. 6-1, 6-3, 6-2 — это самая лёгкая победа в финале Уимблдона с 1984-го года, когда Джон Макинрой разгромил Джимми Коннорса — 6-1, 6-1, 6-2.

Сезон на американском харде Ллейтон начинает на Мастерсе в Торонто с проигрыша Феликсу Мантилье — 6-2, 4-6, 3-6. На следующем Мастерсе в Цинциннати в четвертьфинале был обыгран Андре Агасси — 7-5, 6-3, а в полуфинале — прогрессирующий чилиец Фернандо Гонсалес — 6-7(3), 7-5, 6-2. Но в финале австралиец проиграл испанцу Карлосу Мойе — 5-7, 6-7(5). Карлос заметил, что Хьюитт, видимо, не очень любит играть с испанцами и южноамериканцами, которые нанесли ему 7 из 9 поражений в сезоне. Кстати, австралиец впервые уступил в финале турнира АТР с осени 2000-го года. Свой прошлогодний титул на Открытом чемпионате США Ллейтон не смог защитить. Дойдя до полуфинала, австралиец встретился с Андре Агасси, у которого выиграл три последние очные встречи. На этот раз победу одержал американский ветеран — 4-6, 6-7(5), 7-6(1), 2-6. В конце сентября Ллейтон помог разгромить команду Индии (5-0) в квалификационном матче за место в Мировой группе Кубка Дэвиса-2003. Дальше осенью следуют неудачные выступления в Токио (четвертьфинал) и Стокгольме (второй раунд). Хьюитт хорошо выступил на Мастерсе в Париже, где обыграл Яркко Ниеминена, Евгения Кафельникова, Роджера Федерера и в полуфинале тайца Парадорна Шричапана — 6-3, 3-6, 6-3. Но в финале первая ракетка мира безнадёжно уступил россиянину Марату Сафину — 6-7(4), 0-6, 4-6.

В конце года Ллейтон в отличном стиле выиграл второй Итоговый чемпионат АТР подряд. Правда, не избежал Ллейтон и поражения, в очередной раз уступив испанцу Карлосу Мойе. Но победы над другим испанцем Альберто Костой и Маратом Сафиным вывели австралийца в полуфинал, где он обыграл Роджера Федерера, а в финале в тяжелом пятисетовом матче победил Хуана Карлоса Ферреро, закономерно завершив блистательный сезон и второй год подряд заняв вершину рейтинга.

Сезон 2003 года Ллейтон снова начал участием в командном турнире Кубок Хопмана, где вместе с Алисией Молик на этот раз доходит до финала, где пара уступает американцам. На Открытом чемпионате Австралии Ллейтон в четвёртом раунде уступает марокканцу Юнесу эль-Айнауи — 7-6(4), 6-7(4), 6-7(5), 4-6. Успешно Хьюитт выступил в марте. Сначала он выиграл турнир в Скоттсдэйле, одолев в финале Марка Филиппуссиса, а затем победил и на первом в году Мастерсе в калифорнийском Индиан- Уэллсе. Хьюитт в первом раунде едва унёс ноги от того же марокканца Юнеса эль-Айнауи, отразив 3 матч-пойнта — счет был 6-4, 5-3 и подавал марокканец. Но Ллейтон отыгрался, а в решающем сете Юнес уже не играл так здорово — 4-6, 7-5, 6-2. В финале он разгромил бразильца Густаво Куэртена — 6-1, 6-1. Пройдя не очень хорошую подготовку к Открытому чемпионату Франции как по количеству турниров на грунте, так и по результатам, Хьюитт в Париже в третьем раунде проиграл испанцу Томми Робредо — 6-4, 6-1, 3-6, 2-6, 3-6.

Перейдя на траву, Ллейтон традиционно выступил на турнире в Лондоне, где в четвертьфинале Хьюитт проиграл Себастьяну Грожану — 3-6, 4-6, проиграв на этом турнире впервые с 1999 года, когда он в полуфинале проиграл Питу Сампрасу. Поражение стоило австралийцу первого места в рейтинге — его вновь обошёл Агасси (ранее это произошло в апреле). Неожиданно уже в первом раунде Уимблдонского турнира австралиец, посеянный под 1-м номером, уступил 24-летнему хорвату Иво Карловичу, который тогда не входил даже в число 200 лучших в рейтинг-листе. Это поражение «позволило» Хьюитту повторить антирекорд. Ведь прежде действующий чемпион и первая ракетка турнира вылетал на самом старте Уимблдона лишь однажды — в 1967-м году, когда испанец Мануэль Сантана уступил американцу Чарльзу Пассареллу. Из-за этого поражения после окончания Уимблдона Ллейтон опустился в рейтинге сразу на пятое место.

На корт вернулся в конце июля на турнире в Лос-Анджелесе, где смотрелся весьма неплохо, попав в финал. В решающем матче против Уэйна Феррейры Хьюитт мог победить, имея три матч-бола в десятом гейме третьего сета. Но использовать их он не смог и позволил Феррейре одержать 15-ю (и последнюю) в карьере победу на турнирах ATP — 6-3, 4-6, 7-5. Но на турнирах серии Мастерс в августе выступил неудачно. В Монреале Хьюитт во втором круге уступил белорусу Максиму Мирному, а в Цинциннати прошлогодний финалист и вовсе в первой же игре проиграл бельгийцу Ксавье Малиссу. На Открытом чемпионате США Хьюитт дошёл до четвертьфинального матча, где испанцу Хуану Карлосу Ферреро проиграл со счетом 6-4, 5-7, 3-6, 1-6. В сентябре Ллейтон принял участие в полуфинале Кубка Дэвиса против Швейцарии. Полуфинал проходил в Мельбурне на арене Рода Лэйвера на харде, и Хьюитт выиграл у Мишеля Кратохвила со счетом 6-4, 6-4, 6-1 и Роджера Федерера, сумев совершить подвиг и отыграться после поражения в двух первых сетах 5-7, 2-6, 7-6(4), 7-5, 6-1. После этого Хьюитт, имевший шансы попасть на Итоговый турнир, не участвовал в соревнованиях АТР до конца года. В концовке сезона он сыграл в финале Кубка Дэвиса, в котором его сборная дома в Мельбурне сыграла с испанцами. Сборная Австралии в финале на траве победила испанцев — 3-1. В первый день финала Хьюитт в пяти сетах одолел лидера испанцев Хуана Карлоса Ферреро — 3-6, 6-3, 3-6, 7-6(0), 6-2, а последнюю одиночную встречу между Хьюиттом и Мойей, которая уже не влияла на общий результат, по обоюдному согласию было решено не проводить. Сезон ещё недавний лидер мировой классификации окончил на 17-й позиции в качестве второй ракетки Австралии — после довольно успешного сезона Марк Филиппуссис обогнал в рейтинге Ллейтона.

2004-05: Финалы в США и Австралии

Начал сезон 2004 года Ллейтон на Кубке Хопмана, в паре с Алисией Молик должен был выступить в финале турнира, но пришлось сняться с турнира из-за травмы Алисии. В Сиднее Ллейтон выиграл титул, правда, в последних раундах его соперники снялись по ходу матча (в полуфинале — Мартин Веркерк, а в финале Карлос Мойя при счете 4-3 в пользу Ллейтона, отказался продолжать матч). На Открытом чемпионате Австралии Ллейтон снова дошел до четвёртого раунда, где проиграл Роджеру Федереру (6-4, 3-6, 0-6, 4-6), который в итоге выиграл этот турнир. В феврале Ллейтон выигрывает турнир в Роттердаме, где для этого обыграл, начиная с четвертьфинала, трёх игроков Топ-20: Райнера Шуттлера (№ 6), Тима Хенмена (№ 11) и Хуана Карлоса Ферреро (№ 3) в финале со счётом 6-7(1), 7-5, 6-4.

На Мастерсах в Индиан Уэллсе и Майами австралиец вылетает уже на стадии третьего раунда. Также в первых раундах он выбывает на грунтовых Мастерсах в Монте-Карло и Риме. Зато на Мастерсе в Гамбурге Хьюитт дошёл до полуфинала, где он уступает победителю Федереру — 0-6, 4-6. В составе Австралии в мае доходит до финала неофициального командного кубка мира, где его команда уступила чилийцам. На Открытом чемпионате Франции Хьюитт во второй раз в карьере вышел в четвертьфинал, где он проиграл чемпиону того турнира Гастону Гаудио — 3-6, 2-6, 2-6. В июне на траве в Лондоне Ллейтон опять уступил будущему чемпиону, в полуфинале впервые в карьере проиграв американцу Энди Роддику 6-7(7), 3-6. На Уимблдонском турнире Хьюитт пробился в четвертьфинал, победив среди прочих Горана Иванишевича и Карлоса Мойю. Путь дальше ему вновь преградил будущий победитель, которым в тот год стал швейцарец Федерер.

Переломный момент случился в августе. Если на турнире серии Мастерс в Торонто Хьюитт в третьем раунде уступил французу Фабрису Санторо, то в Цинциннати выдал ряд побед над такими сильными игроками, как Густаво Куэртен, Тим Хенмен, Марат Сафин и Томми Робредо, правда, в финале уступив Андре Агасси — 3-6, 6-3, 2-6. Непосредственно перед Открытым чемпионатом США Ллейтон выиграл два турнира: в Вашингтоне и Лонг-Айленде, показав отличную готовность к выступлению на главном турнире Америки. Выступая на Открытом чемпионате США, где он побеждал в 2001 году, Хьюитт крушил одного соперника за другим, не проиграв ни сета, и получил шанс стать первым игроком, который бы выиграл этот чемпионат, не уступив ни одной партии. Но соперником по финалу был № 1 в мире Роджер Федерер. Начало встречи с Федерером повергло поклонников австралийца в шок. 18 минут — и 0-6! Второй сет получился гораздо более упорным и завершился на тай-брейке, где победил всё-таки швейцарец. А в третьем Роджер преподнес Ллейтону ещё одну «баранку» — 0-6, разгромив австралийца. Таким образом, в 2004-м году Хьюитт впервые в карьере проиграл в финале турнира серии Большого шлема и установил своеобразный рекорд — на всех четырёх турнирах «Большого шлема» он проигрывал на разных стадиях будущему чемпиону.

В октябре на турнире в Токио Ллейтон дошёл до полуфинала, а в ноябре сыграл в Париже, где в четвертьфинале, как часто бывало в этом сезоне, уступил чемпиону турнира Марату Сафину. На Итоговом турнире года, куда Ллейтон пробился под 3-м рейтинговым номером, выступил хорошо, дойдя до финала, но в финале опять без борьбы уступил Федереру.

2005 год начинает на турнире в родной Аделаиде, где, впрочем, в четвертьфинале проиграл американцу Тейлору Денту. Зато в Сиднее Ллейтон снова победил, обыграв в финале малоизвестного чеха Иво Минаржа. На Открытом чемпионате Австралии ему впервые за девять лет участия удалось пройти дальше четвертьфинала. На турнире в Австралии он проявил бойцовские качества, выиграв два тяжелейших пятисетовых поединка подряд, проведя на корте в общей сложности более 20 часов. В итоге Хьюитту удалось дойти до финала. Он стал первым австралийцем, кому это удалось сделать на домашнем турнире, с 1988 года, когда в финале играл Пэт Кэш. Но впервые с 1976-го года победить на турнире австралийцу было не суждено — Хьюитт проиграл в решающем матче россиянину Марату Сафину.

Несмотря на поражение в финале, Ллейтон после турнира стал второй ракеткой мира, уступая в рейтинге только Федереру. На первом в году чемпионате серии Мастерс в Индиан Уэллсе Ллейтон выходит в финал, пройдя на отказе Андре Агасси и, несмотря на 25 эйсов соперника, одолев Энди Роддика 7-6, 6-7, 7-6, доведя счет личных встреч в их противостоянии до 6-1. Но в матче с Энди Ллейтон получил травму пальца ноги и в финале проиграл практически без борьбы Роджеру Федереру — 2-6, 4-6, 4-6. Собственно, на этом история Ллейтона Хьюитта как претендента на первое место в мировом рейтинге и заканчивается. Начинается пора трагических поражений и непрерывных травм.
Из-за травм Ллейтон был вынужден пропустить Мастерс в Майами и весь грунтовой сезон, включая Открытый чемпионат Франции. Несмотря на длительную паузу, он не потерял в рейтинге второе место. Вернулся в строй австралиец только в июне на традиционный для себя травяной турнир в Лондоне, где дошёл до четвертьфинала. На Уимблдоне Хьюитт смог выйти в полуфинал, где жребий свел первую и вторую ракетки мира, так как Ллейтон был третий «сеяный». Швейцарец Роджер Федерер легко разобрался с Хьюиттом 6-3, 6-4, 7-6(4) и в итоге Федерер снова выиграл Уимблдон. В июле он также в трех сетах впервые в карьере проигрывает Налбандяну на домашних травяных кортах в рамках Кубка Дэвиса (первое поражение Хьюитта в рамках Кубка Дэвиса с финала 2001 года, когда проиграл Эскюде), и австралийцы проиграли 1-4. В августе на Мастерсе в Цинциннати Ллейтон одолел Грега Руседски, Марио Анчича и Николая Давыденко, но в полуфинале уступает Роддику — 4-6, 6-7(4). Хьюитт снова удачно выступил на Открытом чемпионате США, где в полуфинале он вновь встретился с соперником по прошлогоднему финалу Роджером Федерером. На этот раз Хьюитт смог завязать борьбу и взять один сет, но в итоге всё равно проиграл швейцарцу — 3-6, 6-7(0), 6-4, 3-6. До конца года Ллейтон сыграл только на одном турнире в Бангкоке, где получил травму, и на четвертьфинальный матч против Парадорна Шричапана он не вышел. Из-за травмы и ожидания прибавления к семейству Ллейтон в этом году больше не играл, в том числе на Итоговом турнире, на который попадал по рейтингу. Несмотря на пропуск многих, в том числе и престижных турниров, Ллейтон закончил сезон на высоком четвёртом месте.

2006-08

В самом начале 2006 года на турнире в родной Аделаиде Ллейтон неожиданно уступил немцу Филиппу Кольшрайберу, а затем проиграл в Сиднее итальянцу Андреасу Сеппи, который прервал победную серию Ллейтона в Сиднее — 4-6, 7-5, 7-5. На семи турнирах «Большого шлема» подряд Ллейтон проигрывал только будущему чемпиону. Но на этот раз австралийца обыграл аргентинец Хуан-Игнасио Чела уже во втором раунде — 4-6, 4-6, 7-6(8), 2-6. Хьюитт не сумел защитить рейтинговые очки, начисленные ему в прошлом году за выход в финал Australian Open, и вылетел из Топ-10 мирового рейтинга. В феврале Ллейтон играл на турнирах в Сан-Хосе и Лас-Вегасе, в обоих дойдя до финала, но оба раза уступив там. В Сан-Хосе Хьюитт проиграл молодому англичанину Энди Маррею, а в Лас-Вегасе сильнее был американец Джеймс Блейк. В Индиан-Уэлсе и Майами выбывал на стадии начальных раундов. После этого Хьюитт пропустил почти два месяца и вернулся на корт за неделю до Открытого чемпионата Франции. Во Франции Хьюитт, пройдя первые три раунда, в четвёртом дал бой Рафаэлю Надалю, но на грунте испанец всё-таки победил в четырёх партиях — 2-6, 7-5, 4-6, 2-6 и в итоге выиграл тот турнир. В июне Хьюитт выиграл травяной турнир в Лондоне, таким образом победив здесь в 4-й раз и завоевав свой 25-й одиночный титул на турнирах ATP. В финале он обыграл Джеймса Блейка со счетом 6-4, 6-4. На Уимблдоне Ллейтон выступил неплохо и дошёл до четвертьфинала, где проиграл киприоту Маркосу Багдатису 1-6, 7-5, 6-7(5), 2-6, ненадолго вернувшись в рейтинговую десятку. Игра Ллейтона позволяла рассчитывать на многое, возможно даже на участие в Итоговом турнире, но снова травмы. Перед Открытым чемпионатом США лишь раз достиг четвертьфинала на турнире в Вашингтоне, где первый и единственный раз в карьере проиграл французу Арно Клеману. На самом же турнире серии Большого шлема Хьюитт вышел в четвёртый раунд, где был эпический матч против француза Ришара Гаске — 6-4, 6-4, 4-6, 3-6, 6-3, таким образом, 7-й раз подряд Ллейтон выходит в четвертьфинал в США. В четвертьфинале Ллейтон проиграл местному кумиру Энди Роддику, причем на этот раз без особой борьбы — 3-6, 5-7, 4-6. После US Open Ллейтон выступил только в полуфинале Кубка Дэвиса в сентябре против Аргентины на выезде, но австралийцы на грунте были разгромлены 0-5. Хьюитт проиграл свой матч Хосе Акасусо — 6-1, 4-6, 6-4, 2-6, 1-6, впервые с июня 2003 года проиграв пятисетовый поединок. Больше в том году Ллейтон не сыграл ни на одном турнире из-за травмы и досрочно закончил сезон на 20-м месте в рейтинге.

На корт Хьюитт вернулся уже в 2007 году. На Открытом чемпионате Австралии в третьем раунде уступил будущему финалисту — чилийцу Фернандо Гонсалесу — 2-6, 2-6, 7-5, 4-6. В первом раунде Кубка Дэвиса на выезде на грунте австралийцы проиграли бельгийцам со счетом 2-3. Матч с Оливье Рохусом Ллейтон выиграл в пяти сетах, а в воскресенье не до конца залечивший травму Хьюитт также в пяти сетах не справился с Кристофом Влигеном. В начале марта Хьюитт выиграл турнир в Лас-Вегасе, победив в финале Юргена Мельцера. Таким образом, Хьюитт уже восьмой год подряд выигрывает как минимум один титул в году. Однако затем у Ллейтона опять началась чёрная полоса. На Мастерсе в Индиан-Уэллсе Хьюитт уступил в первом же матче Янко Типсаревичу, причём к концу матча австралиец боролся не только с соперником, но и с болью. Травма оказалась серьёзной, и в Майами Хьюитт не играл. Вернулся Ллейтон только в мае, когда грунтовой сезон уже был в самом разгаре. И если на Мастерсе в Риме он проиграл в первом же раунде, то в Гамбурге Ллейтон выдал впечатляющую серию побед над хорошими грунтовиками — аргентинцем Агустином Кальери, его соотечественником Хуаном-Игнасио Челой, россиянином Николаем Давыденко и испанцем Николасом Альмагро, и только в полуфинале уступил Рафаэлю Надалю в трехсетовой битве — 6-2, 3-6, 5-7. Потом Ллейтон продолжал играть хорошо — играл в полуфинале турнира в Пёрчах-ам-Вёртерзе. На Открытом чемпионате Франции австралиец играл хорошо, но в четвёртом раунде он опять уступил Рафаэлю Надалю практически без боя — 3-6, 1-6, 6-7(5).

Защита титула в Лондоне закончилась уже в первом раунде турнира, где Ллейтон неожиданно проиграл на двух тай-брейках малоизвестному тогда французу Жо-Вильфриду Тсонга. На траве Уимблдона Ллейтон, как и во Франции, дошёл до четвёртого раунда, но в напряжённом поединке уступил Новаку Джоковичу — 6-7(8), 6-7(2), 6-4, 6-7(5). После Уимблдона первым турниром для австралийца стал Мастерс в Монреале в начале августа, где он пробился в четвертьфинал, а затем на Мастерсе в Цинциннати в полуфинал. На обоих турнирах он проигрывал № 1 в мире Роджеру Федереру. На Открытом чемпионате США Хьюитт впервые в карьере выбыл на стадии второго раунда, проиграв 30-летнему Агустино Кальери, который до этого в двух очных матчах с австралийцем не смог взять ни одной партии. В сентябре Хьюитт принял участие на турнире в Мумбае, где дошёл до четвертьфинала. Последним в сезоне для него стал турнир в Токио, где бывший лидер мирового рейтинга уступил в четвертьфинале хорвату Иво Карловичу, завершив сезон на 21-й позиции.

Сезон 2008 года был омрачён н большим количеством травм. Начал его с четвертьфинала в Аделаиде, где вновь не совладал с Цонгой. На Австралийском чемпионате в третьем раунде сыграл почти пятичасовой матч с Маркосом Багдатисом, который закончил в 4 часа 34 минуты утра по местному времени. В матче четвёртого раунда против Новака Джоковича Ллейтон проиграл — 5-7, 3-6, 3-6. Из выступлений весной его лучшим результатом стал четвёртый раунд в Индиан-Уэллсе. Грунтовую часть сезона он пропустил из-за проблем с левым бедром. Но на Открытом чемпионате Франции он смог выступить. В третьем раунде он играл против Давида Феррера и вел 2-1 по сетам, но в итоге проигрывает в пяти партиях 2-6, 6-3, 6-3, 3-6, 4-6. На любимом турнире в Лондоне на траве доходит до четвертьфинала и проигрывает Джоковичу. На Уимблдоне в четвёртом раунде проиграл Роджеру Федереру 6-7(7), 2-6, 4-6. В августе он пропускает турниры серии Мастерс в Торонто и Цинциннати и возвращается на корт на Олимпиаде в Пекине. Здесь уже во втором раунде Хьюитт с разгромным счетом (1-6, 2-6) проиграл будущему чемпиону Рафаэлю Надалю, зато в паре с Крисом Гуччоне выбил испанца, играющего в паре с Томми Робредо. В итоге результатом австралийской пары стал четвертьфинал олимпийского турнира. Хьюитт был вынужден восстанавливаться после операции, которую сделали практически сразу после Олимпийских игр, и пропустил остаток сезона. 2008-й год стал первым годом с 1998 года, в котором Хьюитт не выиграл хотя бы один титул.

2009-11

Ллейтон успел восстановиться к началу 2009-го года. Начинал он год на Кубке Хопмана в паре с Кейси Деллакквой. Из группы они не вышли. В Сиднее Ллейтон дошёл до четвертьфинала. В Мельбурне, где он был «несеяным» на турнире Большого шлема впервые с 2000-го года, не повезло со жребием. В первом раунде ему достался № 14 в мире Фернандо Гонсалес. Хьюитт разочаровал родную публику, проиграв 7-5, 2-6, 2-6, 6-3, 3-6. После Австралии Хьюитт вылетел за пределы первой сотни в рейтинге, но на турнире в Мемфисе ему удалось выйти в полуфинал и вернуться обратно в Топ-100. Следующим позитивным результатом для Хьюитта стал выигрыш титула в апреле на грунтовом турнире в Хьюстоне. Австралиец выиграл грунтовый турнир впервые с 1999-го года. Перед Открытым чемпионатом Франции сыграл только на двух турнирах, лучшим результатом на которых стал четвертьфинал в Мюнхене. В самом Париже Ллейтон выиграл у Иво Карловича и Андрея Голубева, а в третьем раунде проиграл без шансов Рафаэлю Надалю — 1-6, 3-6, 1-6.

В Лондоне Ллейтон проиграл в третьем раунде Энди Роддику на двух тай-брейках. На Уимблдоне во втором раунде Ллейтон смог обыграть аргентинца Хуана Мартина Дель Потро (6-3, 7-5, 7-5), который на тот момент был № 5 в мире, а в четвёртом раунде в пяти сетах Радека Штепанека. Проигрывая чеху 0-2 по сетам, Ллейтон сумел выиграть этот матч — 4-6, 2-6, 6-1, 6-2, 6-2. Но в четвертьфинале Ллейтон второй раз за месяц уступил Энди Роддику. В решающем пятом сете Хьюитт имел 2 скрытых матчбола, но не реализовал их и проиграл со счётом 3-6, 7-6(10), 6-7(1), 6-4, 4-6. На харде летом Ллейтон только один раз вышел в четвертьфинал на Мастерсе в Цинциннати, а на Открытом чемпионате США Ллейтон дошел до третьего раунда. Оба раза он проиграл Роджеру Федереру. Осенью в Азии дошел до полуфинала в Токио, где впервые в карьере проиграл Михаилу Южному — 2-6, 7-5, 5-7. После Мастерса в Шанхае, где Хьюитт проиграл во втором раунде Гаэлю Монфису, он больше не играл в сезоне, закончив его на 22-й позиции в рейтинге.

В начале 2010-го года на турнире в Сиднее в четвертьфинале проиграл киприоту Маркосу Багдатису, но взял у него реванш в третьем раунде Открытого чемпионата Австралии. В четвёртом раунде Хьюитт выбывает, проиграв Роджеру Федереру — 2-6, 3-6, 4-6. После Австралии Ллейтону потребовалась операция на правом бедре, а потом, как оказалось, ещё и на колене. Позже в команде Ллейтона признавались, что даже они не знали, сможет ли Ллейтон после этого вернуться на корт. Он смог, вернулся уже в апреле месяце на грунтовой сезон. Начал в Хьюстоне, где вышел в четвертьфинал. На Открытом чемпионате Франции в третьем раунде его соперником, как и год назад, стал Рафаэль Надаль. Их путь во Франции пересекается за последние пять лет уже в 4-й раз и победу (как в предыдущих встречах) одержал испанец — 3-6, 4-6, 3-6.

В июне, перейдя на траву, Ллейтон впервые вместо Лондона играет на турнире в немецком городе Халле. Видимо не зря — Ллейтон смог дойти до финала, где 13 июня наконец-то прервал 15-матчевую серию поражений от Роджера Федерера и впервые с сентября 2003 года одержал победу в их 25-й встрече — 3-6, 7-6(4), 6-4. На Уимблдоне, несмотря на низкий рейтинг, Хьюитт был посеян 15-м. В третьем раунде он одерживает хорошую победу над Монфисом, а в четвёртом проигрывает в четырёх сетах № 3 Новаку Джоковичу. С началом хардового сезона австралийца снова преследуют травмы. Сыграв до конца сезона 6 встреч, из которых 4 проиграл (в том числе и в первом раунде Открытого чемпионата США), Хьюитт вновь досрочно завершил сезон.

Вернувшись в тур в январе 2011 года, Хьюитт на Открытом чемпионате Австралии в первом же раунде проигрывает Давиду Налбандяну, причём Ллейтон вёл по сетам 2-1, и в 4-м сете имел несколько брейк-пойнтов, но уступил тот сет на тай-брейке, Давид выиграл в пяти сетах — 3-6, 6-4, 3-6, 7-6(1), 9-7. В феврале дошёл до четвертьфинала на турнирах в Сан-Хосе и Мемфисе. В марте в Индиан-Уэллсе в первом же раунде проигрывает Лу Яньсюню со счётом 2-6, 3-6, и объявляет о том, что он делает операцию на ноге, как оказалось на большом пальце левой ноги. На корт он возвращается через три месяца, пропустив Открытый чемпионат Франции. На траве в Халле он доходит до четвертьфинала, таким образом не сумев защитить свой прошлогодний титул. На Уимблдоне играл на болеутоляющих лекарствах. Несмотря на это, в первом раунде Ллейтон одолел сильного японца Кэй Нисикори — 6-1, 7-6(4), 6-7(7), 6-3, а во втором, ведя 2-0 по сетам, проиграл Робину Сёдерлингу — 7-6(5), 6-3, 5-7, 4-6, 4-6. Перед подготовкой к Открытому чемпионату США успел сыграть в Атланте и Уинстон-Сейлеме, но боль в ноге не давала играть, и он снялся с последнего в году турнира серии Большого шлема. В сентябре сыграл на Кубке Дэвиса против Швейцарии. Ллейтон проиграл оба своих поединка: Федереру и Вавринке. Хьюитт в очередной раз из-за травм не смог завершить сезон. Ллейтон, выиграв за сезон всего 9 матчей (проиграв при этом 11), закончил год только на 186-й позиции.

2012-14

На Открытом чемпионате Австралии 2012-го года Ллейтон выиграл у немца Седрика Марселя Штебе, сеяного американца Энди Роддика и перспективного канадца Милоша Раонича. В четвёртом раунде его соперником стал Новак Джокович — первая ракетка мира. Серб выиграл матч со счетом 6-1, 6-3, 4-6, 6-4, а после победил и на турнире. Сыграв за сборную в Кубке Дэвиса, где выиграл один матч, Ллейтон вновь надолго выбывает. Австралийский теннисист перенёс операцию на большом пальце ноги и пропустил почти четыре месяца. Хьюитт вернулся в строй на Открытом чемпионате Франции, где проиграл в первом раунде Блажу Кавчичу — 6-7(2), 3-6, 7-6(4), 3-6. Также он проиграл и на Уимблдоне, где к тому же не повезло со жребием — австралиец в первой игре встретился с пятым «сеяным» Жо-Вильфридом Тсонга и уступил — 3-6, 4-6, 4-6.

В июле Ллейтон смог выйти в финал на турнире в Ньюпорте. До этого в травяных финалах Ллейтон всегда побеждал (всего семь побед), однако американец Джон Изнер поправил эту идеальную статистику. В двух упорных сетах австралиец проиграл — 6-7(1), 4-6. Из-за низкого рейтинга австралиец мог пропустить Олимпийские игры в Лондоне, но организаторы предоставили ему Уайлд-кард. На старте Хьюиттом были обыграны сильные игроки Сергей Стаховский и 13-й «сеяный» Марин Чилич. В третьем раунде его соперником был Новак Джокович. Ллейтон выиграл первый сет и отыграл подачу Джоковича на сет во втором, но дойти до тай-брейка было не суждено — Джокович делает ещё один брейк и сет за ним — 7-5. А в решающем сете Ллейтон уже играл похуже и проиграл матч — 6-4, 5-7, 1-6.

На Открытом чемпионате США 2012 года, где Хьюитт также получил Уайлд-кард на турнир (австралиец получил специальное приглашение из-за низкого рейтинга на все четыре турнирах Большого Шлема в 2012 году), в первом раунде был побеждён немец Тобиас Камке, а во втором раунде в пятисетовом поединке Ллейтон одолел Жиля Мюллера из Люксембурга — 3-6, 7-6(5), 6-7(5), 7-5, 6-4. В поединке третьего раунда соперником стал пятая ракетка мира испанец Давид Феррер, которому Хьюитт в итоге проиграл − 6-7(9), 6-4, 3-6, 0-6. В сентябре на Кубке Дэвиса против сборной Германии Хьюитт проиграл оба матча, и в итоге австралийцы проиграли 2-3 немцам, пропустив их в мировую группу. На Мастерсе в Шанхае австралиец продолжает играть неудачно и проигрывает в первом же раунде. На турнире в Стокгольме дошёл до четвертьфинала, наконец вернувшись в рейтинговую сотню. А на турнире в Валенсии Ллейтон первый и единственный раз за сезон обыграл игрока из топ-10 — аргентинца Хуана Монако, правда, уже во втором раунде проиграв хорвату Ивану Додигу, закончив сезон на 82-й позиции.

В начале 2013 года Хьюитт принял участие в выставочном турнире в Куйонге, в котором победил таких теннисистов, как Милош Раонич, Томаш Бердых и Хуан Мартин Дель Потро в финале, завоевав на этом турнире второй титул. На Открытом чемпионате Австралии он потерпел поражение в первом же раунде девятому «сеяному» сербу Янко Типсаревичу 6-7(4), 5-7, 3-6, таким образом, впервые с дебютного 1997 года Ллейтон покинул домашний турнир, не выиграв ни одной партии. Из-за этого проигрыша он вновь покинул Топ-100. Хьюитт вплоть до Открытого чемпионата Франции не мог пройти на турнирах, в которых принимал участие, дальше третьего раунда. В самом Париже он в матче первого раунда проиграл, ведя по сетам 2-0, французу Жилю Симону — 6-3, 6-1, 4-6, 1-6, 5-7.

В июне на траве в Лондоне у Ллейтона, выигрывавшего данное соревнование четырежды, сетка получилась не самой простой — были побеждены Майкл Расселл, Григор Димитров, чемпион Лондона-2010 Сэм Куэрри и игрок Топ-10 Хуан Мартин Дель Потро. В полуфинале соперником был хорват Марин Чилич, Хьюитт уступил ему — 6-4, 4-6, 6-2. На главном травяном турнире года в Уимблдоне австралиец уже во втором раунде уступил немцу Дастину Брауну — 4-6, 4-6, 7-6(3), 2-6. В июле, как и год назад, он добрался до своего первого финала в сезоне. Австралиец на турнире в Ньюпорте обыграл в полуфинале американца Джона Изнера, а в финале, где считался фаворитом, проиграл французу Николя Маю, который на тот момент не был игроком первой сотни.

Через неделю Хьюитт хорошо выступил уже на харде на турнире в Атланте, дойдя до полуфинала, где его соперником стал снова Изнер, но на этот раз Ллейтон уступил. Сыграв на харде перед Открытым чемпионатом США всего два турнира, Хьюитт сумел там добраться до четвёртого раунда. Во втором раунде в пяти сетах был обыгран экс-чемпион турнира аргентинец Дель Потро со счетом 6-4, 5-7, 3-6, 7-6(2), 6-1. Путь в четвертьфинал Открытого чемпионата США ему преградил россиянин Михаил Южный, который обыграл австралийца почти в 4-х часовом поединке, состоящем из пяти сетов. На концовку сезона Ллейтона не хватило и он сыграл только на трёх турнирах и в матче за Кубок Дэвиса, дважды победив и трижды проиграв. Сезон он завершил на 60-й позиции в рейтинге.

32-летний австралиец великолепно начал сезон, выиграв титул в Брисбене где в полуфинале он одолел близкого к топ-10 японца Кея Нисикори, а в финале переиграл самого Роджера Федерера — 6-1, 4-6, 6-3. Этот титул был для Ллейтона первым с 2010 года. Кстати, этот успех позволит Хьюитту вернуть себе звание первой ракетки Австралии и подняться на 43-е место, войдя в топ-50 впервые за три с половиной года. На Открытом чемпионате Австралии Ллейтон в первом раунде попадает на 24-го номера посева Андреаса Сеппи и в итоге проигрывает итальянцу — 6-7(4), 3-6, 7-5, 7-5, 5-7. В парном разряде Хьюитт сыграл на турнире вместе с Патриком Рафтером, который завершил одиночную карьеру еще в 2001-м году, но парный разряд для Ллейтона тоже закончился в первом раунде. В феврале сыграл в четвертьфинале в Мемфисе, но в целом выступает неудачно. С февраля по июнь австралиец не мог выиграть два матча подряд, выбывая в первых раундах. На турнире в Майами, обыграв представителя Нидерландов Робина Хасе в первом раунде, Хьюитт одержал свою 600-ю победу в карьере. На Открытом чемпионате Франции он проиграл уже в первом раунде, а на Уимблдонском турнире во втором.

В июле на травяном турнире в Ньюпорте Ллейтон в третий раз подряд выходит в финал. Прошлые финалы завершались для него поражением. На этот раз в решающем матче 33-летний австралиец победил Иво Карловича — 6-3, 6-7(4), 7-6(3) и завоевал тридцатый одиночный титул в карьере. Впервые с далекого 2004 года Хьюитт завоевал за сезон больше одного титула. Также он выиграл турнир в Ньюпорте и в парном разряде, где партнером Ллейтона был его соотечественник Крис Гуччоне, и впервые в карьере победил на одном турнире как в одиночном, так и в парном разрядах. На американском харде, приняв участие в четырех турнирах, австралиец выиграл всего два матча. На Открытом чемпионате США Хьюитт потерпел поражение уже в первом круге от чеха Томаша Бердыха (6-й «сеяный») со счётом 3-6, 4-6, 3-6. В сентябре в матче плей-офф Мировой группы Кубка Дэвиса против сборной Узбекистана Хьюитт сначала обыграл Фарруха Дустова со счётом 6-4, 6-4, 6-2, а потом с Крисом Гуччионе победил в парном матче, таким образом австралийцы разгромили узбеков со счетом 5-0, сохранив место в Мировой группе. После этого в очередной раз досрочно завершает сезон. Несмотря на неудачную середину сезона, Ллейтон закончил его на 50-й позиции, удержав звание первой ракетки Австралии по итогам сезона.

2015 год

Новый сезон Ллейтон начал очень плохо. Защиту титула в Брисбене он завершил уже в первом раунде, уступив соотечественнику Сему Гроту — 3-6, 2-6, а на Открытом чемпионате Австралии в матче второго раунда он упустил преимущество в два сета и проиграл немцу Бенджамину Беккеру со счётом 6-2, 6-1, 3-6, 4-6, 2-6. После этого поражения Ллейтон, всегда опровергающий сплетни насчет его скорого ухода из тенниса, сам заявил, что отыграет еще год и завершит свою карьеру на юбилейном 20-м для себя турнире Australian Open-2016. После этого не выходил на корт весь февраль и вернулся только в конце марта на Мастерс в Майами, где выбыл уже в первом раунде.
В апреле Ллейтон сыграл в победном в 2009-м году для себя турнире в Хьюстоне, но в первой же игре уступил японцу Го Соэда со счётом 6-4, 6-7(3), 3-6. Экс-первая ракетка мира, уступивший в первом круге в Хьюстоне, заявил, что не будет выступать до начала сезона турниров на траве. На счету Хьюитта на тот момент было 98 побед на грунте, и есть мнение, что он сыграл в Хьюстоне, потому что хотел стать седьмым игроком в Открытой эре, одержавшим по сто побед на всех покрытиях, но не сложилось.
Решение пожертвовать грунтовым сезоном ради травяного не было оправданным, так как и на траве Ллейтон не одержал ни одной победы — на травяном турнире в Хертогенбосе Ллейтон в двух сетах уступил будущему чемпиону французу Николя Маю, а в своё время удачном травяном турнире в Лондоне в первом раунде не подал на матч в поединке с будущим финалистом Кевином Андерсоном и уступил. На Уимблдонском турнире Хьюитт в первом круге проиграл в пяти сетах финну Яркко Ниеминену — удобному для себя сопернику со счётом 6-3, 3-6 6-4, 0-6, 9-11, упустив свой шанс во втором раунде сыграть против первой ракетки мира Новака Джоковича. Ллейтон не пробовал защищать свой титул в Ньюпорте из-за в Кубке Дэвиса. На этот раз усилия Лейтона не были напрасны — несмотря на то, что после первого дня сборная Австралии уступала Казахстану со счетом 0-2, Ллейтон сначала выиграл парную комбинацию с Гротом, а потом уже в одночку нанёс поражение Александру Недовесову со счётом 7-6(2), 6-2, 6-3 и тем самым принёс своей команде итоговую победу в четвертьфинале Мировой группы кубка Дэвиса. Кстати, это был первый раз, когда Ллейтон принес команде решающее очко при счете 2-2. После Кубка Дэвиса Ллейтон вышел наконец во второй раунд в победном для себя в 2004-м году в Вашингтоне, но во втором снова проиграл. Выступая на Открытом чемпионате США, где он побеждал в 2001 году, Хьюитт еще обыграл недавно побежденного Недовесова (правда, Недовесов тот матч из за травмы не доиграл), но во втором круге потерпел обидное поражение против соотечественника Бернарда Томича, где после безнадежного начала, Ллейтон отыгрался по сетам, но уже Томич отыграл два матчбола и нанёс поражение Ллейтону в его последнем матче на Открытом чемпионате США — 6-3, 6-2, 3-6, 5-7, 7-5. После поражения на Открытом чемпионате США Хьюитт принимает участие в полуфинале Кубка Дэвиса, где Австралия проиграла будущим чемпионам Великобритании, Ллейтон не играет одиночку, а в паре с Гротом в пяти сетах уступают братьям Маррей. Больше в этом сезоне Ллейтон не играет, закончив сезон при балансе побед-поражений в одиночном разряде 4-9.

2016 год: Завершение карьеры

Подготовку к своему последнему Australian Open (20-му по счету) Ллейтон, будучи уже игроком четвертой рейтинговой сотни, провел не на официальных турнирах, а на Кубке Хопмана, где команда Австралии не вышла из группы и несколькими выставочными матчами. В одном из интервью он поделился планами на будущее, что просто хочет быть с семьёй. «Наконец-то не придётся думать о постоянных тренировках и поддержании физической формы, не надо ставить будильник на ранний час, чтобы пойти в зал, можно просто побыть дома, немного отдохнуть и никуда не торопиться». На Australian Open Ллейтон в матче первого круга был обыгран соотечественник Джеймс Дакворт со счётом 7-6(5), 6-2, 6-4, но втором круге турнира 34-летний австралиец в трех сетах проиграл испанцу Давиду Ферреру со счётом 2-6, 4-6, 4-6.[1]. Ллейтон Хьюитт завершил профессиональную карьеру[2]. Хьюитт сразу же стал новым капитаном австралийской команды в начале 2016 года, но из-за болезни Ника Кирьоса в матче первого раунда на харде, заявил сам себя на матчевую встречу с американцами в качестве игрока в парном матче в паре с Джоном Пирсом. Ллейтон с Джоном Пирсом в матче против братьев Брайанов проиграли в пяти сетах 3-6, 3-6, 6-4, 6-4, 3-6, а австралийцы проиграли американцам.

Выступления на турнирах

Основная статья: Достижения и статистика Ллейтона Хьюитта

Напишите отзыв о статье "Хьюитт, Ллейтон"

Примечания

  1. ↑ [www.bbc.com/russian/news/2016/01/160121_tennis_hewitt_retires Теннисист Ллейтон Хьюитт завершил карьеру]. Украинские новости. bbc.com (21 января 2016).
  2. ↑ [ukranews.com/news/196775.Lleyton-Hyuitt-ushel-iz-bolshogo-tennisa.ru Ллейтон Хьюитт ушел из большого тенниса]. Украинские новости. ukranews.com (21 января 2016).

Ссылки

  • [www.lleytonandbechewitt.com/ Сайт Ллейтона и Ребекки Хьюитт]  (англ.)
  • [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)


Отрывок, характеризующий Хьюитт, Ллейтон

– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».


Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Хьюитт,_Ллейтон&oldid=79623134»