Ллин-Керриг-Бах
| Ллин-Керриг-Бах валл. Llyn Cerrig Bach | |
| 53°15′31″ с. ш. 4°32′25″ з. д. / 53.2588500° с. ш. 4.5402889° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.2588500&mlon=-4.5402889&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 53°15′31″ с. ш. 4°32′25″ з. д. / 53.2588500° с. ш. 4.5402889° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.2588500&mlon=-4.5402889&zoom=9 (O)] (Я) | |
 | |
| Страна |  Великобритания |
| Регион | Уэльс |
Ллин-Керриг-Бах (валл. Llyn Cerrig Bach) — небольшое озеро на северо-западе острова острова Англси в Уэльсе.
Известно находкой большого количества предметов железного века, обнаруженных там в 1942 году и считающихся вотивными. Эти находки являются одним из самых важных свидетельств латенской археологической культуры, обнаруженных на Британских островах.[1]
Первые предметы железного века были обнаружены, когда в данной местности шло сооружение базы ВВС Великобритании Велли (RAF Valley). Во время проведения работ по выравниванию земной поверхности в окрестностях Ллин-Керриг-Бах, представлявшим собой район заболоченных озёр и торфяников, при снятии слоя торфа за зубец бороны зацепилась железная цепь. Её стали использовать для вытаскивания грузовиков из ила; поскольку цепь справлялась с этим, о древности находки предположить было сложно. Однако находки продолжались, и в июле 1943 года директор Национального музея Уэльса Кирил Фокс, получив от главного инженера авиабазы сообщение о них, приступил к сбору археологических свидетельств, продолжавшемуся по 1945 год.[1]
В результате этих работ было обнаружено более 150 предметов: железные мечи, фрагменты щитов и копий, элементы колесницы и железные колесничные колёса, бронзовая тарелка, фрагменты котла и еще одна железная цепь, которая использовалась в качестве оков для рабов и имела 5 шейных колец. Большая часть этих предметов входит в настоящее время в экспозицию Национального музея Уэльса.[2] По текущим оценкам, находки датируются периодом со II века до нашей эры по момент вторжения Клавдия в Британию (43 год).[2] [3] По высокому уровню мастерства, с которым изготовлены эти предметы, их расположению на дне водоёма, а также тому факту, что многие из них сломаны нарочно, чтобы сделать их непригодными для дальнейшего использования, они оцениваются исследователями как вотивные. Об этом их характере также косвенно свидетельствуют останки животных, которые оцениваются как свидетельства ритуальных жертвоприношений.[3] Кроме того, по сообщениям инженера, проводившего земляные работы, в слоях торфа у Ллин-Керриг-Бах были обнаружены человеческие останки, что вполне согласуется с другими местами археологических исследований, относимыми к этому же периоду. Однако в материалах Фокса эти данные отсутствуют, полагают умалчивание этих фактов было вызвано требованиями британской военной пропаганды Второй мировой войны.[1]
Учёные считают, что открыты были далеко не все составляющие клада Ллин-Керриг-Бах, поскольку Кирил Фокс не производил полноценных раскопок в месте обнаружения находок. Ряд аналогичных вотивных мест: в Клифтоне-на-Тренте, у Ортон-Лонгвиль рядом с Питерборо, на Темзе между Кингстоном и Батерси и многих других, позволяют, например, предположить существование на Ллин-Керриг-Бах остатков деревянной дамбы, у основания которых, как правило, сохраняется множество предметов древности. Однако, до настоящего времени озеро находится на территории авиабазы, что препятствует проведению полноценных раскопок.[1]
Напишите отзыв о статье "Ллин-Керриг-Бах"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.britarch.ac.uk/ba/ba53/ba53feat.html Great sites: Llyn Cerrig Bach на сайте Совета по британской археологии.] (англ.)
- ↑ 1 2 [www.bbc.co.uk/wales/northwest/sites/celts/pages/llyn_cerrig_bach.shtml Llyn Cerrig Bach, Anglesey на сайте БиБиСи Уэльс.] (англ.)
- ↑ 1 2 [www.roman-britain.org/places/llyn_cerrig_bach.htm Llyn Cerrig Bach, The Lake of the Small Stones на сайте Roman Britain.] (англ.)
Литература
- Cyril Fox (1945) A find of the early Iron Age from Llyn Cerrig Bach, Anglesey: interim report (National Museum of Wales)
- Frances Lynch (1970) Prehistoric Anglesey: the archaeology of the island to the Roman conquest (Anglesey Antiquarian Society)
Отрывок, характеризующий Ллин-Керриг-Бах
– Что ты врешь! – сказала графиня.Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
