Ллойд, Сет

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сет Ллойд (англ. Seth Lloyd) (род. 2 августа 1960) — профессор машиностроения Массачусетского технологического института. Называет себя «квантовым механиком».





Биография

Сет Ллойд родился в 1960 году. Окончил элитную Академию Филлипса в 1978 году, получил степень бакалавра гуманитарных наук в Гарвардском университете в 1982 году. Получил свидетельство об углублённом изучении математики и степень магистра философии в Кембриджском университете в 1983 и 1984 годах соответственно, где получал стипендию Маршалла. Окончил докторантуру в Рокфеллеровском университете в 1988 году (советник Хайнц Пейджелс (англ.), представив диссертацию на тему «Чёрные дыры, Демоны и Потеря когерентности: как сложные системы получают информацию, и что они с ней делают» (Black Holes, Demons, and the Loss of Coherence: How Complex Systems Get Information, and What They Do With It). С 1988 по 1991 год, Ллойд проходил постдокторантуру в Калифорнийском технологическом институте на отделении Физики высоких энергий, где работал с Нобелевским лауреатом Марри Гелл-Маном над проблематикой информационных квантово-механических систем. С 1991 по 1994 год проходил постдокторантуру в Лос-Аламосской национальной лаборатории, где работал над квантовыми вычислениями в Центре нелинейных систем. В 1994 году Ллойд поступил на отделение машиностроения в Массачусетском технологическом институте. С 1988 года Ллойд также был адъюнкт-преподавателем в Институте Санта-Фе. Область научных интересов и исследований Ллойда включает информационное взаимодействие со сложными системами, в особенности с квантовыми системами. Он провёл плодотворную работу в области квантовых вычислений и квантовых коммуникаций, включая предложение первого технологичного дизайна квантового компьютера, демонстрацию жизнеспособности квантовых аналоговых вычислений, доказав теорему Шеннона для квантовых вычислений, а также разработав новые методы квантового исправления ошибок и снижения уровня шума.

В своей книге «Программируя Вселенную», Ллойд утверждает, что Вселенная сама по себе является одним большим квантовым компьютером, производящим всё то, что мы видим вокруг нас, включая нас самих. По мнению Ллойда, Вселенная работает как огромная космическая программа. По словам Ллойда, как только мы поймём законы физики полностью, мы сможем использовать квантовые вычисления на меньших масштабах, и с их помощью, в свою очередь, сможем полностью понять Вселенную.

Ллойд подсчитал, что при условии роста вычислительных мощностей согласно закону Мура, через 600 лет мы сможем полностью смоделировать поведение Вселенной. В то же время, Ллойд полагает, что экспоненциальный рост Вселенной ограничен и, с другой стороны, очень маловероятно, что закон Мура будет выполняться неопределенно долго.

Ллойд возглавляет лабораторию исследований электроники Массачусетского технологического института, в том же институте он руководит Центром экстремальной квантовой теории информации (xQIT).

Личная жизнь

Сет Ллойд женат на Еве Циммерман, профессоре японистики в Колледже Уэллсли.

Награды

Работы

  • Lloyd, Seth. [meche.mit.edu/documents/slloyd_thesis.pdf Black Holes, Demons and the Loss of Coherence: How complex systems get information, and what they do with it.], The Rockefeller University (1988).

См. также

Напишите отзыв о статье "Ллойд, Сет"

Примечания

  1. [www.aps.org/units/gqi/fellowship/index.cfm?year=2007 2007 Fellows of the American Physical Society].
  2. [www.qcmc2012.org 2012 QCMC].

Ссылки

  • [www.rle.mit.edu/rleonline/People/SethLloyd.html Personal web page]
  • [www.pulse-berlin.com/index.php?id=144 «Crazy Molecules: Pulse Berlin Interview»]
  • [www.randomhouse.com/kvpa/lloyd/ Programming the Universe]
  • [www.twis.org/2006/09/26/83/ Radio Interview] из This Week in Science September 26, 2006 Broadcast

Отрывок, характеризующий Ллойд, Сет

Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.