Кизер, Ллойд
 Ллойд Кизер | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Ллойд Уэлдон Кизер |
| Гражданство |
|
| Клуб |
US Marine Corps |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Рост |
170 |
| Вес |
68 |
Ллойд Уэлдон «Забияка» Кизер (англ. Lloyd Weldon «Butch» Keaser; род. 9 февраля 1950, Памфри, Мэриленд, США — американский борец вольного стиля, серебряный призёр Олимпийских игр, чемпион мира, обладатель Кубка мира, победитель Панамериканских игр[1][2]. Первый афроамериканец, сумевший завоевать звание чемпиона мира по борьбе и медаль на Олимпийских играх.[3]
Биография
Ллойд Кизер занялся борьбой в 1964 году в команде школы Brooklyn Park High, куда он поступил для продолжения обучения.[4]. За время обучения победил на пяти окружных турнирах. В 1968 году, окончив школу, поступил в Военно-морскую академию США, которую окончил в 1974 году со степенью бакалавра в области машиностроения.
В 1972 году был запасным Дэна Гейбла на Олимпийских играх. В 1973 году стал чемпионом США и в том же году завоевал звание чемпиона мира и стал обладателем Кубка мира. В 1974 году победил на Всемирных играх среди военных. В 1975 году победил на Панамериканских играх и стал чемпионом США по греко-римской борьбе. В 1976 году второй раз стал чемпионом страны по вольной борьбе.
В 1976 году на Олимпийских играх выступал в соревнованиях по вольной борьбе в лёгком весе, и сумел завоевать серебряную медаль Олимпийских игр, победив всех, но безоговорочно уступив Павлу Пинигину. Безоговорочное поражение иногда объясняют тем (и с этим соглашается сам Кизер), что американские тренеры ошиблись в подсчёте штрафных баллов, и полагали, что в этой финальной встрече Кизеру можно было проигрывать с любым счётом, исключая чистое поражение, и он всё равно оставался с золотой медалью.[1][4] В связи с эти Кизер не прилагал больших усилий в финальной встрече, и даже разгромно проиграв 12 — 1, в течение 45 минут после окончания встречи пребывал в уверенности, что он стал олимпийским чемпионом.[5]
См. таблицу турнира.
После игр 1976 года оставил большой спорт.
С 1972 по 1977 год служил тренером в школе кандидатов в офицеры морской пехоты США, командиром взвода, тренером в Военно-морской академии, вышел в отставку в звании капитана. Затем получил степень MBA в Университете Балтимора, с 1977 по 2011 год работал в IBM, а на настоящий момент тренирует в одной из школ округа Хауард, Мэрилэнд.
Член Зала славы борьбы США, а также ещё четырёх Залов славы: Военно-морского флота, Brooklyn Park HS; Ann Arundel Co и штата Мэриленд[6] В Памфри открыт общественный центр, носящий имя борца[5]
Напишите отзыв о статье "Кизер, Ллойд"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ke/butch-keaser-1.html Butch Keaser Bio, Stats, and Results | Olympics at Sports-Reference.com]
- ↑ [unitedworldwrestling.org/DataBase Database | United World Wrestling]
- ↑ [www.baltimoresun.com/sports/bal-keaser_lloyd-1971b20120323123221-photo.html 116. Lloyd «Butch» Keaser, wrestling — Baltimore Sun]
- ↑ 1 2 [www.pressboxonline.com/story/7353/butch-keaser-genuine-hero-still-grapples-to-help-others Butch Keaser, Genuine Hero, Still Grapples To Help Others | PressBox Baltimore]
- ↑ 1 2 www.terrificspeakers.com/html/lloyd_keaser.html
- ↑ [eiwawrestling.org/HOF/Hall_of_Fame/keaser-lloyd?view=bio Lloyd «Butch» Keaser, Navy '72 — Eastern Intercollegiate Wrestling Association]
Отрывок, характеризующий Кизер, Ллойд
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
