Лобанов, Сергей Иванович (художник)
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
| Сергей Иванович Лобанов | |
| русский художник | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Серге́й Ива́нович Лоба́нов (1887—1942) — русский художник первой половины XX века.
Даты жизни и творчества
- 5 (18) сентября 1887 — родился в Москве. Отец — Иван Лобанов, из старообрядцев Ярославской губернии.
- 1899 — Сергей получает в подарок от отца масляные краски, мольберт и холст. Первые художественные впечатления связаны с отцовской коллекцией старообрядческих икон, поразивших его своей сказочностью и красочностью.
- 1900 — поступает в Александровское коммерческое училище, которое заканчивает в 1907 году. В первом классе рисование преподает ученик И. Е. Репина Александр Михайловский.
- 1906 — поступает в студию А. Н. Михайловского и Ф. И. Рерберга. Одновременно с ним в студии занимается Казимир Малевич.
- 1907 — сближается с Александром Николаевичем Михайловским, а также братьями Максимом и Петром Кончаловскими и Ильей Машковым. Открытие студии Машкова и Михайловского (Малый Харитоньевский, 4); Вместе с другими учениками Рерберга Лобанов переходит в студию Михайловского и Машкова. Сдает экзамены в МУЖВЗ и поступает в класс Сергея Иванова.
- 1908 — учится в классе С. В. Иванова, Л. О. Пастернака, Н. А. Касаткина; затем — в мастерской под руководством К. А. Коровина.
- 1909 — путешествие в Дагестан. Очерк «Этнография Дагестана» опубликован в альманахе «Этнографическое путешествие». Началом художественного творчества Лобанова следует считать 1909 год, когда были написаны картины, впоследствии экспонировавшиеся на первой выставке «Бубнового валета». Лобанов фактически исполняет обязанности секретаря Общества, помогая Машкову, который официально им являлся.
- 10 декабря 1910 — открытие первой выставки объединения «Бубновый валет». Лобанов — в числе тридцати восьми участников. На выставке выступает в основном как портретист. Работы отмечены критикой. Наибольший интерес вызывают «Портрет брата в серой куртке на красном фоне» и «Портрет В. В. Муравьева».
- 5 января 1912 — объявление об учреждении общества «Бубновый валет» и 23 (или 25) января открытие выставки общества для знакомства московской публики с новейшими течениями и в европейском искусстве. К участию приглашена группа французских художников, среди которых Пабло Пикассо, Фернан Леже, Анри Ле Фоконье, Анри Матисс, Кес Ван Донген. На второй выставке «Бубновый валет», в отличие от первой, в работах Лобанова доминирует пейзаж. Наиболее отмечаемые критикой работы — «Белый дом в саду» и «Шлях». Большинство картин, экспонированных на выставке, впоследствии попали в музеи России. В дальнейшем, в связи с ультимативным требования Совета Училища к воспитанникам школы не принимать участия в выставках Общества, Лобанов решает больше не выставляться на «Бубновом валете».
- 1913 — заканчивает МУЖВЗ по мастерской К. А. Коровина и С. В. Малютина.
- 1914 — преподает графические искусства в частной женской гимназии Винклер на Чистопрудном бульваре. Идеологически расходится с основной группой «Бубнового валета». В течение последующих лет входит в различные группировки, не примыкая, по существу, ни к одной из них. Занимается на курсах по истории искусств при Археологическом институте (открытом в Москве в 1907 году) как вольнослушатель.
- 1915 — участвует в выставке «Художники — товарищам воинам».
- Апрель 1916 — участвует в выставке «Свободное творчество» в Москве.
- Декабрь 1916 — экспонент выставок «Мир искусства» в Москве и Петербурге.
- Февраль 1917 — выставляется на «Московском салоне» и на XXIII выставке Московского товарищества художников (МТХ).
- 1918 — работает на керамическом заводе «Абрамцево» Саввы Мамонтова за Бутырской заставой. В мае этого года учрежден Отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины при Наркомпросе РСФСР, сотрудником которого вскоре станет Лобанов.
- Ноябрь 1918 — декрет о национализации художественных галерей С.И Щукина, И. А. Морозова, А. В. Морозова и И. С. Остроухова. Лобанов принят в число сотрудников Отдела по делам музеев, назначен заместителем заведующего подотделом провинциальных музеев (1918—1922).
- 1919 — постановление о реорганизации щукинской и морозовской коллекций Первым и Вторым музеями новой западной живописи. Хранителем, а затем заведующим Второго (морозовского) музея (позднее — объединенного Государственного музея нового западного искусства) назначен Б. Н. Терновец.
- 1920 — Лобанов пишет серию автопортретов.
- Декабрь 1920 — участвует в выставке «Московский салон» (ХХ выставка отдела ИЗО Наркомпроса РСФСР).
- 1921 — направлен Отделом по делам музеев в имение Прилепы коннозаводчика и коллекционера Я. И. Бутовича. Совместно с бывшим владельцем составляет описание его художественного собрания. В октябре участвует в выставке «Мир искусства» в Москве.
- Январь 1922 — из Советской России уезжает дочь С. И. Щукина Екатерина Сергеевна Келлер с семьей, С ноября 1918 года Е. С. Келлер занимала должность хранителя галереи отца, на которую спустя несколько месяцев будет назначен Лобанов.
- Июнь 1922 — открытие второй выставки Ассоциации художников революционной России в Москве (Выставка этюдов, эскизов, рисунков и графики из жизни и быта Рабоче-Крестьянской Красной Армии) в Музее изящных искусств. Лобанов экспонирует два произведения. Знакомится с художником Николаем Ульяновым. Приглашен Ульяновым участвовать в выставках СРХ, но советом объединения кандидатура Лобанова отвергнута. Вместе с членами Ассоциации художников революционной России делает зарисовки в Авиапарке на Ходынском поле в Москве.
- Ноябрь 1922 — по распоряжению Музейного отдела Наркомпроса РСФСР С. И. Лобанов назначен старшим хранителем Первого (Щукинского) отделения и заместителем заведующего Первого и Второго ГМНЗЖ. Директором Первого и Второго отделения ГМНЗЖ назначен Б. Н. Терновец.
- Март 1923 — назначен заведующим Первым (Щукинским) отделением и заместителем директора Первого Государственного музея новой западной живописи; член созданного при музее ученого совета и ученый секретарь. Делает зарисовки «за кулисами» Малого театра. Участвует в выставке русского искусства в Амстердаме.
- Декабрь 1923 — вступает в члены общества «Жар-Цвет» (1923—1929), учрежденного по инициативе художника Владимира Кандаурова; в числе учредителей также К. Ф. Богаевский, близкий друг Лобанова.
- Январь—февраль 1924 — участвует в шестой выставке Ассоциации художников революционной России в Москве (Революция, быт и труд).
- Март 1924 — последняя выставка «Бубнового валета» (организована Российским Обществом Красного Креста). Комиссия по перерегистрации АХРР принимает решение исключить из числа своих членов ряд художников, «как чуждых идеологии АХРР и общей товарищеской жизни. <…> Исключить как людей бездеятельных, являющихся лишним балластом организации не отвечающих идеологически Лобанова, Родионова, Максимова, Вышеславцева». Участвует в первой выставке объединения «Жар-Цвет».
- 1924—1925 — Пишет пейзажи. Работает в Большом театре. Исполняет триста рисунков на балетные темы.
- 1925 — выход книги С. И. Лобанова «Поленов и Левитан» в серии монографий под редакцией П. П. Муратова. В апреле-мае участвует в первой выставке общества «4 искусства», созданного по инициативе участников выставок «Мир искусства» и «Голубая роза». Осенью едет в Крым. Бахчисарай — Алупка, Чурук-Су, дорога в Салачих — Бахчисарай. Работает в Крыму с К. Ф. Богаевским (в это же время в Крыму также работает И. Машков). Участвует во второй выставке общества «Жар-Цвет» и в выставке общества «Московские живописцы» (образовано бывшими бубнововалетцами, объединившимися с молодежью из числа их учеников и последователей).
- 1926 — назначен хранителем (двух отделений) и заместителем заведующего отделом ГМНЗИ. Летом живет и работает в Феодосии. Персональная выставка в Казанском Центральном музее Татарской АССР. К выставке издан небольшой каталог со статьями К. А. Зелениной о творчестве С. И. Лобанова и Н. Г. Машковцева. Участвует в выставке общества «4 искусства».
- Ноябрь 1927 — назначен хранителем ГМНЗИ и заместителем директора. Участвует в выставке Общества московских художников (?) и выставке советского искусства в Токио. Журнал «Красная нива» называет Лобанова (вместе с Богаевским и Кандауровым) «наиболее европейским» среди художников объединения, отмечая, что своей декоративностью он близок художникам из группы «4 искусства». Критик Алексей Федоров-Давыдов в обзоре «Художественная жизнь Москвы», опубликованном в журнале «Печать и революция», замечает, что «„Жар-цвет“ медленно, но верно сохнет. <…> крымские пейзажи С. И. Лобанова <…> — это все-таки искусство, хотя и камерное, хотя и вчерашнее». Статью иллюстрирует картина «На реке Чурук-Су». Работает над каталогом выставки К. П. Богаевского в Казани — центральной фигуры общества «Жар-Цвет». Посещает Прилепы. Участвует в 3-й выставке картин современных русских художников в Феодосии. Делает наброски за кулисами Большого и Малого театров. В Москве открываются выставки, приуроченные к 10-летию Октября. В Государственной Третьяковской галерее — «Русский рисунок за десять лет Октябрьской революции». Часть работ, в том числе и Лобанова, приобретена ГТГ. Участвует во Второй выставке графики, устроенной Ассоциацией графиков при доме печати.
- Март 1928 — решение передать особняк С. И. Щукина под экспозицию Музея фарфора Лобанов называет «капитуляцией щукинского отдела». Слияние Первого и Второго музея в Государственный музей нового западного искусства (ГМНЗИ) в едином помещении. Директором ГМНЗИ назначен Б. Н. Терновец. Лобанов переведен на работу в ГМНЗИ. Вместе с Лобановым из Щукинского филиала на работу переходят К. А. Зеленина, Е. К. Рылова и Т. А. Боровая. Участвует в выставке «4 искусства», выставке в Венеции и в четвертой выставке общества «Жар-Цвет». Едет в Крым по командировке Наркомпроса РСФСР. Вместе с Татьяной Боровой живет на даче у Максимилиана Волошина в Коктебеле. Участвует в 4-й выставке картин современных русских художников в Феодосии. Пишет письмо в рабочую бригаду РКИ на имя тов. Писарева, протестуя против задуманного слияния ГТГ и ГМНЗИ в единый «комбинат».
- Ноябрь—декабрь 1928. Начало вывоза бывшей коллекции С. И. Щукина со Знаменки в бывший особняк И. А. Морозова (ул. Кропоткинская, 21).
- 1929 — Лобанов делает наброски зверей (1928—1930). Участвует в пятой и последней выставке общества «Жар-Цвет».
- Декабрь 1929 — завершает работу над созданием новой экспозиции ГМНЗИ. Объединенные в общем помещении две выдающиеся коллекции представлены по «историко-художественному принципу».
- Апрель 1930 — С. А. Лобанов назначен ученым секретарем ГМНЗИ. Начало регулярных обменов картинами между ГМНЗИ и Эрмитажем.
- 1932 — участвует в выставке «15 лет советского графического искусства» (последнее участие Лобанова в выставках).
- Июнь 1934 — Лобанов пишет директору о тяжелом финансовом состоянии музея, отмечая, что «нет никаких средств» на пополнение музейной библиотеки. Делает зарисовки в театре.
- Март 1935 — просит разрешения предоставить ему три рабочих дня в пятидневку. Свою просьбу мотивирует тем, что ему «абсолютно необходим» дополнительный заработок, а также требуется продолжать «работать по специальности как художнику-живописцу для поддержания квалификации».
- Июль—август 1935 Едет в Ленинград с целью изучения художественных собраний и пригородных дворцов-музеев. С. И. Лобанову присуждена ученая степень кандидата искусствоведения.
- Январь 1936 — в Париже на 82-м году жизни умирает коллекционер Сергей Иванович Щукин. Начало борьбы с формализмом в советском искусстве. Все активнее становятся нападки на ГМНЗИ. Все изобразительное искусство, начиная с импрессионизма, объявлено формалистическим.
- Июль 1936 С. И. Лобанов просит освободить его от занимаемой должности ученого секретаря ГМНЗИ по собственному желанию в связи с болезнью. Пишет пушкинские места. Делает зарисовки стадиона «Динамо» в Москве. Работает над открытками «Подмосковные места» по договору с издательством «Искусство».
- 1937 — ходатайствует о получении персональной пенсии. Ходатайство Лобанова подписывают известные художники.
- 1939—1940 (?) — делает зарисовки спектаклей «Собака на сене», «Ромео и Джульетта».
- 1942 — скончался в Москве.
Выставки
- Москва, 10 декабря 1910 — открытие первой выставки «Бубновый валет».
- Москва, 23 января 1912 — открытие выставки общества «Бубновый валет».
- Москва, 1915 — участвует в выставке «Художники — товарищам воинам».
- Москва, 1916 — участвует в выставке «Свободное творчество».
- Москва, Санкт-Петербург, 1916 — экспонент выставок «Мир искусства».
- Москва, 1917 — выставляется на «Московском салоне».
- Москва, 1917 — на XXIII выставке Московского товарищества художников (МТХ).
- Москва, 1920 — участвует в выставке «Московский салон» (ХХ выставка отдела ИЗО Наркомпроса РСФСР).
- Москва, 1921 — участвует в выставке «Мир искусства».
- Москва, 1922 — открытие второй выставки «АХРР».
- Москва, 1924 — участвует в шестой выставке Ассоциации художников революционной России.
- Москва, 1924 — последняя выставка «Бубнового валета» (организована Российским Обществом Красного Креста).
- Москва, 1924 — Участвует в первой выставке объединения «Жар-Цвет».
- Москва, 1925 — участвует в первой выставке общества «4 искусства».
- Казань, 1926 — персональная выставка в Казанском Центральном музее Татарской АССР.
- Москва, 1925 — участвует в выставке общества «4 искусства».
- Москва, 1927 — участвует в выставке Общества московских художников.
- Феодосия, 1927 — Участвует в 3-й выставке картин современных русских художников в Феодосии.
- Токио, 1927 — участвует в выставке советского искусства.
- Москва, 1927 — участвует во второй выставке графики устроенной Ассоциацией графиков при доме печати.
- Москва, 1928 — участвует в выставке «4 искусства».
- Венеция, 1928 — участвует в выставке в Венеции.
- Москва, 1928 — участвует в четвертой выставке общества «Жар-Цвет».
- Феодосия, 1928 — участвует в 4-й выставке картин современных русских художников в Феодосии.
- Москва, 1929 — участвует в пятой и последней выставке общества «Жар-Цвет».
- Москва, 1932 — участвует в выставке «15 лет советского графического искусства».
Галереи
- «Мужской портрет» — 1908
- «Холодное солнце» — 1909
- «Женский портрет» — 1910
- «Водоем вечером» — 1911
- «Белый дом в саду» — 1911
- «Химки» — 1920
- «Весна на Ноевой даче» — 1922
- «В Троицком» — 1924
- «Село Троицкое» — 1924
- «Бубновый валет» — 1912
- «Носильщик винограда.» — 1929 — Судак. Крым.
- «Детдом в Феодосии. Дежурная по двору» — 1929
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Лобанов, Сергей Иванович (художник)"
Отрывок, характеризующий Лобанов, Сергей Иванович (художник)
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
