Лобанов, Александр Иванович

Александр Иванович Лобанов
Дата рождения	3 октября 1945(1945-10-03)
Место рождения	Балахна, СССР
Дата смерти	5 ноября 2006(2006-11-05) (61 год)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	СССР СССР → Россия
Род войск
Годы службы	1963 — 1999
Звание
Командовал	39-я гвардейская мотострелковая дивизия; Бакинское высшее общевойсковое командное училище; Московское высшее военное командное училище.
Сражения/войны	Операция «Дунай»
Награды и премии
В отставке	1999

Александр Иванович Лобанов (3 октября 1945 года, Балахна, РСФСР, СССР — 5 ноября 2006 года, Москва, Россия) — советский и российский военачальник. Командир 39-й гвардейской мотострелковой Барвенковской дивизии (1984—1987), начальник Бакинского высшего общевойскового командного училища (1987—1989), начальник Московского высшего общевойскового командного училища (1992—1999). Генерал-майор (1984).

Биография

Александр Иванович Лобанов родился 3 октября 1945 года в городе Балахна Горьковской области (СССР) в многодетной семье.

С 1963 по 1967 год — курсант Московского высшего военного командного Орденов Ленина и Октябрьской Революции Краснознамённого училища имени Верховного Совета РСФСР. По окончании училища, с 1967 по 1970 год — командир взвода разведывательного батальона (г. Черняховск, Прибалтийский военный округ) и в Центральной группе войск (Чехословакия).

«Лобанов Александр Иванович за время службы в должности командира разведывательного взвода в период с 1967 по 1970 г.г. зарекомендовал себя вдумчивым, умелым воспитателем и отличным командиром взвода. В кратчайший срок после прибытия в часть и вступления в должность освоил специфические требования, предъявлявшиеся к полевой выучке, боевой и специальной подготовке войсковых разведчиков и в дальнейшем успешно командовал взводом, неизменно добиваясь высоких результатов. В напряжённой, быстро меняющейся обстановке ориентировался уверенно, с блеском выполнял сложные задачи разведки, своевременно обеспечивал командование достоверными данными, в том числе и в период ввода войск в ЧССР в 1968 г. Пользовался заслуженным авторитетом и уважением в среде офицеров, любовью подчинённых. Уверенно владел всеми видами оружия, показывал высокие результаты в стрельбе. Обладал хорошей физической подготовкой, был наделён от природы отменной физической силой. В общении с сослуживцами всегда был доброжелателен, скромен и рассудителен, неизменно готов оказать помощь советом или делом. Ценил дружбу и берёг её, всегда был порядочен в отношениях с другими, проявлял незаурядное чувство такта и воспитанность.»

— Из служебной характеристики лейтенанта А.И. Лобанова, 1970 год

С 1970 по 1972 год — командир роты, начальник штаба мотострелкового батальона 275-го гвардейского мотострелкового ордена Суворова полка 18-й гвардейской мотострелковой Инстербургской дивизии в Центральной группе войск (Чехословакия, Млада-Болеслав) С 1972 по 1974 год — командир мотострелкового батальона 275-го гвардейского мотострелкового ордена Суворова полка 18-й гвардейской мотострелковой Инстербургской дивизии в Центральной группе войск (Чехословакия, Млада-Болеслав).

С 1974 по 1977 год — слушатель Военной академии им. М.В. Фрунзе.

С 1977 по 1980 год — командир 365 мотострелкового полка (Белорусский военный округ). С 1980 по 1982 год — начальник штаба мотострелковой дивизии (Белорусский военный округ). В 1982 году — заместитель начальника штаба корпуса (Белорусский военный округ). С 1982 по 1984 год — командир танковой дивизии (Белорусский военный округ).

С 1984 по 1987 год — командир 39-й гвардейской мотострелковой Барвенковской дивизии (в/ч пп 38865) 8-й Гв. А (ГСВГ). Весной 1984 года присвоено воинское звание «генерал-майор».

С 1987 по 1989 год — начальник Бакинского высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета Азербайджанской ССР. С 1989 по 1992 год — заместитель начальника Управления ВУЗов Сухопутных войск СССР (Российской Федерации).

С 1992 по 1999 год — начальник Московского высшего военного командного Орденов Ленина и Октябрьской Революции Краснознамённого училища имени Верховного Совета РСФСР.

«В то нелёгкое для страны и армии время Московское высшее общевойсковое командное училище возглавил генерал-майор Александр Иванович Лобанов. За 75-летнюю на тот день историю этого военного вуза он стал первым выпускником МВОКУ вставшим во главе своей альма-матер. Но именно ему пришлось искать средства и латать дыры в училищном бюджете, чтобы поддержать честь и славу кремлевцев, сохранить традиции старейшего военного вуза страны»…

… «Несмотря на значительные трудности, уровень подготовки курсантов удалось сохранить, а некоторые направления деятельности училища даже успешно развивались — при генерале А. И. Лобанове значительно расширирились контакты с военно-учебными заведениями стран НАТО. Более интенсивно шел обмен опытом, обычной стала практика взаимных стажировок — слушатели западных элитных военных училищ приезжали в МосВОКУ, лучших русских курсантов отправляли в Европу.»

— Владимир Волков. «Московское высшее военное командное училище — предыстория и 90 славных лет»

В отставке с 1999 года. Жена — Лобанова (Гусева) Галина Константиновна. Сын — Сергей.

Александр Иванович Лобанов скончался 5 ноября 2006 года после тяжелой болезни. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище (участок 6А).

Награды

• Орден Красной Звезды.
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени.
• Юбилейная медаль «300 лет Российскому флоту».
• Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина».
• Медаль «За укрепление боевого содружества».
• Медаль «Ветеран Вооружённых Сил СССР».
• Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР».
• Юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР».
• Юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР».
• Медаль «За безупречную службу» I-й степени.
• Медаль «За безупречную службу» II-й степени.
• Медаль «За безупречную службу» III-й степени.
• Медаль «За ратную доблесть».
• Медали СССР.
• Медали РФ.
• Иностранные медали.

См. также

• 39-я гвардейская мотострелковая дивизия.
• Бакинское высшее общевойсковое командное училище.
• Московское высшее военное командное училище.

Видео

•  [youtube.com/watch?v=p_9QCk2bZxw Выпуск офицеров МВВКУ на Красной площади, 1989 г.]
•  [youtube.com/watch?v=WVVcxgnsj5U Документальный фильм о МВВКУ, Консультант фильма генерал-майор Лобанов А. И., 1997 г.]
•  [youtube.com/watch?v=AAjgEuh16xQ%20 Любительская съёмка репетиции Парада Победы, 1997 г.]

Ссылки

[gmsd39.narod.ru/ Сайт 39-й гвардейской мотострелковой дивизии] [18msd.ru/data/decin/decin1_vospom.html Сайт 18-й гвардейской мотострелковой дивизии] [www.gsvg.ru/page_62-8-39.html 39-я гвардейская мотострелковая дивизия на сайте ГСВГ]

[bvoku-bratstvo.ru/news.php%20 Содружества БВОКУ им. ВС Азербайджанской ССР] [www.mkpu.ru/ Сайт выпускников МВОКУ им. Верховного Совета РСФСР] [www.portal-slovo.ru/history/39059.php?ELEMENT_ID=39059&SHOWALL_2=1 «Московское высшее военное командное училище — предыстория и 90 славных лет». В. Волков]

Отрывок, характеризующий Лобанов, Александр Иванович

– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил: