Лобная кость

Лобная кость
Лобная кость новорождённого.
Лобная кость отмечена красным цветом
Латинское название	os frontale
Сочленения	всего двенадцать костей: клиновидная кость, решётчатая кость, две теменные кости, две носовые кости, две кости верхней челюсти, две слезных кости и две скуловых кости
Каталоги	[www.nlm.nih.gov/cgi/mesh/2010/MB_cgi?field=entry&mode=&term=Frontal+Bone#Tree MeSH]?—[www.bartleby.com/cgi-bin/texis/webinator/sitesearch?FILTER=col107&query=33#p135&x=0&y=0 Gray]?

Ло́бная кость (лат. os frontale) — непарная кость мозгового отдела черепа; участвует в образовании переднего отдела свода черепа и передней черепной ямки его основания. Она состоит из четырёх частей: вертикально расположенной чешуи, двух горизонтальных глазничных частей и дугообразной носовой части.

Лобная чешуя (squama frontalis)

Поверхности

Наружная поверхность (facies externa) чешуи лобной кости гладкая, выпуклая, имеет в нижней части срединной линии небольшое возвышение, соответствующее остаткам лобного шва, который в детстве разделял лобную кость надвое. С каждой стороны от шва примерно в 3 см от надглазничного края располагается округлое возвышение — лобный бугор, tuber frontale. Здесь появляется первичная точка окостенения лобной кости. Размер и форма лобных бугров индивидуальны; на детском черепе лобные они выделяются сильнее и иногда могут быть асимметричными. Кость здесь имеет гладкую поверхность и покрыта сухожильным шлемом.

Ниже каждого лобного бугра выступает дугообразное возвышение — надбровная дуга, arcus superciliaris; между и немного выше выпуклостей надбровных дуг лобная поверхность имеет вид углубленной площадки — надпереносье (лат. glabella). Обычно у мужчин надбровные дуги выделяются сильнее, и степень их выстояния зависит от размеров лобных воздухоносных пазух.

Под каждой надбровной дугой выступает изгибающийся дугой надглазничный край, márgo supraorbitális, здесь лобная поверхность чешуи переходит в глазничную поверхность. Наружная часть края тонкая, она прикрывает глазное яблоко, предохраняя его от повреждения; медиальная часть скруглена.

На границе медиальной и средней трети надглазничного края имеется надглазничная вырезка, incisura supraorbitális, иногда вместо вырезки располагается надглазничное отверстие, foramen supraorbitale. Через надглазничную вырезку (отверстие) проходят надглазничные нерв и сосуды. Небольшое отверстие в верхней части вырезки пропускает вену из диплое, которая впадает в надглазничную вену. В медиальной части надглазничного края имеется лобная вырезка, incisura frontalis (лобное отверстие, foramen frontale). через которую проходят нерв и сосуды. Латерально надглазничный край переходит в массивный скуловой отросток, processus zygomáticus, который соединяется со скуловой костью. Поднимаясь вверх и кзади, от этого отростка чётко отходит височная линия, línea temporális, которая на цельном черепе продолжается одноимённой линией теменной кости. Область ниже и кзади от височной линии образует передний отдел височной ямки, сюда прикрепляется часть височная мышцы.

Внутренняя (мозговая) поверхность, fácies intérna, чешуи вогнута, в её верхней части по срединной линии, немного возвышаясь, проходит борозда верхней стреловидной пазухи, sulcus sinus sagittalis superioris, края которой по направлению книзу соединяются в лобный гребень, crísta frontális; к нему прикрепляется большой серповидный отросток твёрдой мозговой оболочки, falx cerebri (major).

Лобный гребень оканчивается небольшой вырезкой, которая вместе с решётчатой костью образует, часто заканчивающееся слепо, отверстие — слепое отверстие, forámen caécum; у разных людей отверстие имеет разные размеры. Если отверстие открыто, через него проходит вена из носа, которая впадает в верхний стреловидный синус.

По бокам от средней линии на внутренней поверхности чешуи заметны вдавления от извилин мозга и множественные бороздки от прилегающих здесь менингеальных сосудов. По бокам от стреловидной борозды можно увидеть несколько мелких неровных ямок — оттиск рельефа грануляций паутинной оболочки.

Глазничная часть (pars orbitalis)

Глазничная часть, párs orbitális, состоит из тонкой треугольной пластинки, образующей верхнюю стенку глазницы. Глазничные части разделяет расположенная посередине решётчатая вырезка, incisura ethmoidalis.

Поверхности

Нижняя, глазничная поверхность, facies orbitalis (Рис. 2) гладкая и вогнутая. Сбоку, у основания скулового отростка имеется небольшое вдавление — ямка слёзной железы, fossa glandulae lacrimalis, где располагается слёзная железа. Неподалёку, ближе кнутри, находится блоковая ямка, fovea trochlearis, а рядом с ней часто бывает видна блоковая ость, spina trochlearis; здесь прикрепляется хрящевой блок для сухожилия верхней косой мышцы глаза.

На верхней, мозговой поверхности, заметны вдавления от извилин лобных долей мозга и небольшие возвышения от менингеальных ветвей решётчатых сосудов.

Носовая часть (pars nasalis)

Между надглазничными краями чешуя спускается на уровень скуловых отростков; здесь располагается носовая часть, лобной кости. Располагаясь между глазничными частями, она ограничивает спереди и с боков решётчатую вырезку, которая на цельном черепе заполнена продырявленной пластинкой решётчатой кости.

Передний отдел носовой части зазубренный, он соединяется с каждой стороны от срединной линии с носовыми костями и латерально — с лобными отростками верхнечелюстных костей и со слёзными костями. От центральной части этого отдела книзу и кпереди отходит гребешок; направляясь под носовые кости и лобные отростки верхнечелюстных костей, он укрепляет переносицу.

Гребешок заканчивается внизу носовой остью, spína nasális, на каждой стороне которой имеется небольшая неровная площадка, участвующая в образовании верхней стенки соответствующей половины носовой полости. Носовая ость также участвует в образовании костной перегородки носа; спереди она соединяется с гребнями носовых костей, а сзади — с перпендикулярной пластинкой решётчатой кости.

Края решётчатой вырезки образованы полуячейками, которые, будучи соединёнными на цельном черепе с соответствующими полуячейками решётчатой кости, образуют воздухоносный решётчатый лабиринт.

Между решетчатыми полуячейками проходят в поперечном направлении две бороздки, которые вместе с одноимёнными бороздками решётчатой кости образуют канальцы — передний и задний, которые открываются на внутренней стенке глазницы соответственно передним решётчатым отверстием, foramen ethmoidale anterius (через него проходит носоресничный нерв и передние решётчатые сосуды) и задним решётчатыми отверстием, foramen ethmoidale posterius (задний решётчатый нерв и сосуды). Кпереди от решётчатой вырезки, с обеих сторон от носовой ости, имеется апертура лобной пазухи, apertura sinus frontalis.

Лобная пазуха, sínus frontális, — парная воздухоносная полость, залегающая в передненижних отделах лобной кости между обеими её пластинками. Распространяясь кзади, кверху и кнаружи, может иметь самые разные размеры. Лобные пазухи отделяются друг от друга вертикальной тонкой костной перегородкой, которая часто может быть отклонённой в ту или другую сторону; поэтому пазухи редко бывают одинаковыми. Лобные пазухи отсутствуют у новорождённых, обычно они развиваются к 7—8 годам, а максимального размера достигают уже после полового созревания. Размеры пазух резко варьируют, и обычно у мужчин они бывают больше чем у женщин. Пазухи выстланы слизистой оболочкой и сообщаются каждая со средним носовым ходом.

Края

Толстый с крупными зубцами край чешуи лобной кости, скошен кверху и опирается на края теменных костей.

Латеральный край переходит внизу в треугольную шероховатую поверхность, соединяющуюся с лобным краем большого крыла клиновидной кости.

Задний край глазничной части, тонкий и зазубренный, соединяется с малым крылом клиновидной кости.

Строение

Чешуя и скуловой отросток очень плотные, они состоят из промежуточной губчатой (диплоэтической) ткани, заключённой между двумя компактными пластинами. В области лобных пазух диплое отсутствует. Наружная пластинка компактного вещества у костей свода черепа толстая, прочная, а внутренняя — тонкая, при ударе легко ломается, образуя острые обломки, поэтому её называют стеклянная пластинка, lamina vitrea.

Глазничная часть тонкая, просвечивает и полностью состоит и компактной кости. Это делает благоприятным доступ в полость черепа через эту часть глазницы. Если лобные пазухи очень большие, они могут значительно распространяться кзади, достигая глазничной части, которая в этом случае также будет состоять из двух пластинок.

Окостенение

Окостенение лобной кости (Рис.) начинается к концу второго месяца внутриутробного развития из двух симметричных точек над соответствующими надглазничными краями. Оттуда окостенение постепенно распространяется по соответствующим половинам чешуи и на глазничные части. Окостенение ости начинается из пары вторичных центров окостенения, с обеих сторон от срединной линии; подобные точки окостенения появляются также в носовой части и в скуловых отростках.

К рождению кость состоит из двух частей, разделённых лобным швом, который бесследно исчезает обычно, за исключением своей нижней части, к 8 годам; изредка он может существовать и на протяжении всей жизни.

По общепринятому мнению, лобные пазухи начинают формироваться с конца первого или с начала второго года жизни, но по исследованиям Onodi считается, что их развитие начинается раньше, с самого рождения. Пазухи в основном развиваются к 7—8 годам, но максимального своего размера не достигают до окончания полового созревания.

Сочленения

Лобная кость соединяется с двенадцатью костями: клиновидной, решётчатой, двумя теменными, двумя носовыми, двумя верхнечелюстными, двумя слёзными и двумя скуловыми.

См. также

• Части кости
• Анатомическая терминология

Литература

• М. Р. Сапин, З. Г. Брыксина. Анатомия человека. М:Академия, 2008 г.

Отрывок, характеризующий Лобная кость

– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.