Ловитель
Лови́тель — устройство безопасности, предназначенное для остановки и удержания подвижных элементов основного устройства при возникновении нештатной ситуации (превышение рабочей скорости, обрыв тяговых элементов и др.).
По правилам безопасности на угольных шахтах ленточные конвейеры должны оборудоваться устройствами, улавливающими нагруженную ветвь ленты в случае её разрыва.
Тормозное усилие, создаваемое рабочим органом ловителя, может быть приложено к тяговому элементу конвейера или к роликоопорам ленточного конвейера. Первый способ наиболее распространён. Торможение тягового элемента осуществляется механизмами (захватами), а в некоторых случаях неподвижными элементами специальной металлоконструкцией конвейера. Приложение тормозящей силы к роликоопорам предусматривает наличие простого и надёжного механизма (храповик, обгонная муфта), который останавливает ролик при обрыве ленты.
См. также
Напишите отзыв о статье "Ловитель"
Литература
- Малая горная энциклопедия. В 3-х т. = Мала гірнича енциклопедія / (На укр. яз.). Под ред. В. С. Белецкого. — Донецк: Донбасс, 2004. — ISBN 966-7804-14-3.
- В. Н. Григорьев и др. Транспортные машины для подземных разработок. М.: Недра, 1984.
Отрывок, характеризующий Ловитель
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
