Лодкин, Юрий Евгеньевич

Юрий Евгеньевич Лодкин
Губернатор Брянской области
декабрь 1996 — 28 декабря 2004
Предшественник:	Александр Михайлович Семернёв
Преемник:	Николай Васильевич Денин
глава администрации Брянской области
26 апреля — 25 сентября 1993
Предшественник:	Владимир Александрович Барабанов
Преемник:	Владимир Александрович Карпов
Рождение:	26 марта 1938(1938-03-26) (86 лет) Дятьково, Брянская область, РСФСР, СССР
Партия:	КПСС
Образование:	Высшая партийная школа при ЦК КПСС
Профессия:	журналист
Награды:

Юрий Евгеньевич Лодкин (26 марта 1938, Дятьково, Брянская область) — российский политический и государственный деятель, в 1993—2004 годах — глава администрации и губернатор Брянской области. Депутат Государственной думы второго созыва в 1995—1996 годах от КПРФ.

Биография

Родился в городе Дятьково Брянской области. В период Великой Отечественной войны за связь семьи с партизанами Лодкин в возрасте 4-х лет вместе с матерью попал в фашистский концлагерь в Литве (Алитус), где провёл около 1,5 лет.

В 1958 году окончил Дятьковский индустриальный техникум по специальности «технолог стекла», начал работать начальником смены Слободского стекольного завода Кировской области. В 1959—1961 годах служил в Советской армии. Позднее, в 1961—1963 годах работал рабочим, технологом предприятия. В 1963—1968 годах был на комсомольской и партийной работе.

Состоял в КПСС с 1964 по август 1991 года.

В 1967—1972 годах учился в Высшей партийной школе при ЦК КПСС по специальности «журналистика». В 1968—1984 годах работал журналистом в районных и областных газетах. В 1984 году назначен заведующим сектором печати, помощником первого секретаря областного комитета КПСС Брянской области. В 1987—1993 годах — корреспондент ТАСС.

Руководство областью

26 апреля 1993 году избран главой администрации Брянской области, набрав во втором туре 51,4% голосов против 44,9% голосов избирателей, поданых за действующего главу администрации области В.А.Барабанова. 25 сентября 1993 года отстранён Ельциным от должности за неподчинение указу № 1400.

12 декабря 1993 года был избран депутатом Совета Федерации, был членом Комитета по социальной политике, членом Мандатной комиссии палаты.

В 1995—1996 — депутат Государственной думы второго созыва, член фракции КПРФ, член комитета по делам ветеранов, член комиссии Межпарламентской ассамблеи государств — участников СНГ по социальной политике и правам человека.

8 декабря 1996 года вновь избран главой администрации области при поддержке движения «Патриотическая Брянщина». Вошёл в состав Совета Федерации, был членом Комиссии по Регламенту и парламентским процедурам, заместителем председателя Комитета по делам СНГ. С июля 1998 года — представитель Совета Федерации в Парламентском собрании Союза Беларуси и России.

10 декабря 2000 года победил на губернаторских выборах, получив 29,39 % голосов избирателей.

5 декабря 2004 года за несколько часов до начала голосования решением Верховного суда был отстранён от участия в выборах по обвинению в нарушениях законодательства. Лодкин, считавшийся одним из фаворитов кампании, связал отстранение со своим членством в КПРФ и назвал кандидатуру представителя «Единой России» Николая Денина самой худшей из всех. На следующий день после отстранения Лодкина состоялся митинг в его поддержку, в котором принимало участие от 500 до 1000 человек. Лодкин обвинил представителей «Единой России» в нежелании «выиграть в выборах честно» и назвал их «трусами». Лодкин и Геннадий Зюганов призвали сторонников голосовать на выборах против всех. После отстранения Лодкина около 20 % избирателей в первом туре проголосовали против всех кандидатов.

Деятельность в областной думе

После отстранения от выборов Лодкин был избран депутатом Брянской областной Думы. В 2006 году подвергся нападению со стороны неизвестного, проходил лечение в отделении интенсивной терапии областной больницы.

Литературная деятельность

Член Союза журналистов (с 1963), член Союза писателей (с 1984). Работал в довольно редком жанре сказа, автор книг «Хрустальная радуга» (1972), «Литые кружева» (1986), «Палей и Люлех» (1989), «Хрустальные грани» (1990), «Лабиринт» (2008), «Брянские сказы» (2012). Лауреат премии Брянского комсомола за книгу «Хрустальная радуга» (1972).

Награды

• Орден Дружбы (25 марта 1998) — за большой вклад в социально-экономическое развитие области и многолетний добросовестный труд
• Медаль «За трудовую доблесть»
• Почётная грамота Правительства Российской Федерации
• Почётная грамота Совета Федерации
• Орден святого благоверного князя Даниила Московского III степени (1998)
• Орден преподобного Сергия Радонежского

Ссылки

• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=78580 Биографическая справка]
• [www.flb.ru/persprint/299.html Биографическая справка]
• lenta.ru/articles/2015/12/03/lodkin/

Отрывок, характеризующий Лодкин, Юрий Евгеньевич

– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.