Ложа (театр)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ложа — в традиционном театральном интерьере группа мест, отделённая от соседних боковыми перегородками или барьерами.

Исторически ложа представляла собой отдельное небольшое помещение с отдельным входом, в некоторых случаях ведшим через небольшую прихожую, где можно было оставить одежду или даже провести время в антракте, — это помещение называлось аванложей. Ложи располагались как на уровне партера (сзади и по бокам — так называемые ложи бенуара), так и на более высоких ярусах (первый из которых, наиболее престижный, назывался бельэтажем).

Во многих театрах предусматривались привилегированные ложи — царская (королевская, президентская), губернаторская, директорская (находившаяся в распоряжении руководства театра). Другие ложи чаще всего абонировались богатыми и/или знатными ценителями на весь сезон. Общее количество лож могло быть весьма велико: в миланском театре «Ла Скала», например, их было 194.

Преимущество ложи состояло не только в отдельном входе, но и (в некоторых случаях) в возможности наблюдать за сценическим действием, в меньшей степени обнаруживая себя. В то же время аристократическая публика в ложах могла, напротив, привлекать к себе повышенное внимание (ср. у Пушкина: «Театр уж полон, ложи блещут»).



См. также

Напишите отзыв о статье "Ложа (театр)"

Отрывок, характеризующий Ложа (театр)

Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.