Лозинский, Виктор Александрович

Виктор Александрович Лозинский

Виктор Александрович Лозинский (род. 6 апреля 1963, посёлок Голованевск, Кировоградская область, Украинская ССР) — бывший украинский политик и предприниматель, на парламентских выборах 2006 года был уполномоченным лицом от Партии регионов в территориальном избирательном округе № 98 (пгт. Голованевск), затем депутат Верховной Рады Украины (2007—2009) по списку Блока Юлии Тимошенко. С марта 2010 года находится под арестом, обвинялся в совершении убийства при отягчающих обстоятельствах и незаконном хранении и обращение с оружием и боеприпасами. 20 апреля 2011 года приговорен судом к 15 годам лишения свободы за убийство.

Биография

Виктор Лозинский родился в Кировоградской области Украины 6 апреля 1963 года. Имеет старшую сестру и трёх старших братьев.

Проходил срочную службу в пограничных войсках КГБ СССР.

После военной службы Виктор Лозинский поступил в Херсонскую средне-специальную школу милиции МВД СССР. В октябре 1983 года лейтенант милиции Лозинский занял должность оперуполномоченного в уголовном розыске Маловисковского РОВД УМВД УССР в Кировоградской области. В марте 1988 года был уволен из органов внутренних дел с формулировкой «за укрывательство преступлений и нетактичное обращение с гражданами».

В 2001 году женился.

После брака, будучи генеральним директором сельскохозяйственного ООО «Манжурка», активно скупал лесные и сельскохозяйственные угодья в Голованевском районе Кировоградской области.

16 апреля 2006 года получил «искреннюю благодарность» от Виктора Януковича за самоотверженный труд во время избирательной кампании 2004 года и активную жизненную позицию и преданность идеалам Партии регионов.

16 ноября 2004 года награждён Кабинетом Министров Украины почетной грамотой за «весомый вклад в обеспечение развития агропромышленного комплекса Кировоградской области».

В 2005 году за помощь и поддержку Украинской Православной Церкви (МП) был награждён орденом «Нестора Летописца».

По поручению Митрополита Киевского и всея Украины, Предстоятеля Украинской Православной Церкви Владимира епископ Пантелеймон вручил Виктору Лозинскому орден Украинской Православной Церкви «Преподобного Ильи Муромца» III степени.

На парламентских выборах 2006 года был уполномоченным лицом от Партии регионов в территориальном избирательном округе № 98 (пгт Голованевск).

С 23 ноября 2007 года по 3 июля 2009 года — депутат Верховной Рады Украины. Избран по списку Блока Юлии Тимошенко (под № 96). По свидетельству бывшего министра транспорта и связи Украины Иосифа Винского, Виктор Лозинский был включён в список Юлией Тимошенко несмотря на возражения со стороны однопартийцев.

Будучи депутатом, в Верховной Раде занимал пост главы подкомитета по вопросам контроля над соблюдением законодательства в сфере борьбы с организованной преступностью и коррупцией органами государственной власти и местного самоуправления Комитета по вопросам борьбы с оргпреступностью и коррупцией. Кроме того, состоял в группах по межпарламентским связям с Арменией, Узбекистаном, Российской Федерацией, Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии.

На пленарных заседаниях Верховной Рады был зарегистрирован 187 раз, пропустил заседания 19 раз. Выступал с места 8 раз и дважды передавал слово коллегам. Сделал два депутатских запроса и стал автором трех законопроектов.

3 июля 2009 года Виктор Лозинский 415 голосами парламентариев был лишён депутатского мандата — «в связи с личным заявлением о сложении им депутатских полномочий».

Убийство Валерия Олейника

16 июня 2009 года произошёл инцидент, в результате которого погиб 55-летний житель села Грушки Ульяновского района Кировоградской области Валерий Олийнык.

В ходе начавшегося расследования выяснилось, что к его гибели имели отношение депутат Верховной Рады Украины Виктор Лозинский, начальник Голованевской районной прокуратуры Евгений Горбенко и начальник Голованевского районного отдела милиции Михаил Ковальский.

По версии Виктора Лозинского, погибший привлёк их внимание подозрительным поведением, внезапно открыл по ним огонь из двух пистолетов, при попытке задержать его оборонялся ножом. В ходе инцидента на место были вызваны сотрудники милиции, которые и задержали Олийныка. Валерий Олийнык скончался от ран уже после госпитализации в районной больнице.

По версии жителей села Грушки, незадолго перед событиями компания Лозинского, Горбенко и Ковальского находилась в местном питейном заведении. Виктор Лозинский имел репутацию «хозяина» района, причастного к случаям гибели и исчезновения неугодных ему людей — причём без всяких для него последствий. С другой стороны, Валерий Олийнык был известен односельчанам, как человек тихий, и даже блаженный. Наиболее вероятной причиной гибели Олийныка, по мнению односельчан, является сам факт присутствия его на земле, принадлежащей Виктору Лозинскому.

Олийнык картечью был ранен в обе ноги вледствии чего коленный сустав правой ноги был разворочен и Олейник сразу потерял способность передвигаться. После этого в течение примерно трех часов Олийныку не оказывали медицинской помощи и более того, продолжали жестоко избивать. В ходе экспертизы на теле Олийныка были отмечены многочисленные кровоподтеки, ссадины на коже головы, грудной клетки (в частности, сломано шестое ребро с правой стороны), верхних конечностей; такие телесные повреждения могли быть нанесены кулаком или обутой ногой. Кроме того, у Олийныка 10 огнестрельных ран, размещенные попарно на ногах и появившиеся в результате выстрелов из гладкоствольного охотничьего оружия, предположительно картечи с дробинами диаметром 9 мм. Смерть Олийныка наступила в результате острой кровопотери.

Похоронили Олийныка без ноги. Матери Валерия Олийныка не показали для опознания его тело.

Отец Лозинского в своё время был «боярином» (свидетелем) на свадьбе матери Олийныка. Олийнык, как и Лозинский, в прошлом служил в милиции: до 1987 года он служил в Херсонской области в конвойном взводе.

Первоначальная реакция представителей БЮТ на данное событие была следующей: 22 июня народный депутат Верховной Рады Украины от Блока Юлии Тимошенко Владимир Пилипенко обратился к министру внутренних дел с просьбой о награждении лиц, «которые, подвергаясь смертельной опасности и рискуя собственной жизнью, задержали преступника» (то есть убитого Олийныка) в Голованевском районе Кировоградской области.

Расследование

Предварительным следствием была выявлена вина Лозинского, Горбенко и Ковальского в убийстве Олийныка. Горбенко и Ковальский были уволены с занимаемых должностей и задержаны Генеральной прокуратурой Украины. На следствии они сознались в убийстве 15 человек.

Лозинский, который сперва проходил по делу как свидетель, обратился к Генеральному прокурору с просьбой внести на рассмотрение Верховной Рады представление о лишении его депутатской неприкосновенности.

Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело в отношении Виктора Лозинского по ч.2 ст.121 УК Украины (умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, повлекшее смерть потерпевшего)., а также ещё два уголовных дела по признакам преступления, предусмотренных ст.146 (незаконное лишение свободы или похищение человека) и ст.189 (вымогательство) Уголовного кодекса Украины, поскольку в 2008 году Лозинским на его угодьях в Одесской области были захвачены два охотника, за освобождение которых он требовал 40 тысяч долларов США.

Однако после лишения его депутатского статуса Виктор Лозинский скрылся в неизвестном направлении.

7 июля Печерский районный суд Киева дал разрешение на задержание Виктора Лозинского и доставку его в суд.

30 июля Виктор Лозинский был объявлен в международный розыск.

7 августа 2009 года украинские органы правопорядка обратились к Израилю с просьбой об экстрадиции Виктора Лозинского.

1 марта 2010 года Виктор Лозинский сам явился в Генеральную прокуратуру, где и был задержан.

Наказание

Государственное обвинение вменило в вину подозреваемому нарушение шести статей УК Украины. 20 апреля 2011 года согласно решению Днепровского районного суда г. Киева он был осужден по двум статьям УК Украины — за умышленное убийство из хулиганских побуждений и за незаконное хранение и обращение с оружием и боеприпасами — и приговорен к 15 годам заключения. 9 апреля 2012 года Апелляционный суд г. Киева смягчил приговор Лозинскому, уменьшив срок наказания до 14 лет. В марте 2013 года Высший специализированный суд по гражданским и уголовным делам пересмотрел дело Лозинского. Суд переквалифицировал статью обвинения с умышленного убийства на причинение тяжких телесных повреждений и назначил новое наказание в виде 10 лет лишения свободы.

Лозинский отбывал наказание в Бориспольской ИК № 119 в селе Мартусовка Бориспольсого района Киевской области, где должен был находиться до 1 марта 2020 года. Имел дисциплинарные взыскания за нарушения режима. С лета 2013 года находился на участке социальной реабилитации за пределами колонии.

Попытка освобождения

11 июня 2014 года Лозинский согласно решению Бориспольского городского районного суда, на основании выводов Главного бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства охраны здоровья Украины, был освобожден из мест лишения свободы по состоянию здоровья. Ходатайство защиты осужденного поддержала потерпевшая сторона; представители прокуратуры и Бориспольской исправительная колонии № 119 своё мнение не высказали и положились на решение суда. Суд нашёл, что осуждённый имеет ряд прогрессирующих заболеваний сердечно-сосудистой системы и счёл, что пребывание в ИК № 119 лишь усугубляет его тяжелое состояние.

Народный депутат Украины Олег Ляшко сообщил, что Лозинский якобы устроил по месту проживания в Голованевске Кировоградской области праздничный фейерверк по случаю своего освобождения, а также усомнился в законности его освобождения и достоверности медицинского диагноза и выразил предположение, что дело не обошлось без пособничества со стороны руководства пенитенциарных органов.

В ответ, Глава Государственной пенитенциарной службы Украины (ГПтС) Сергей Старенький заявил, что его служба не привлекалась для оценки здоровья Лозинского:

Относительно освобождения этого осужденного сообщаю, что в основу решения суда легли выводы врачей и экспертов, которых привлек к делу судья. Выводы медицинской комиссии пенитенциарной службы, которые предоставлялись суду раньше, не заключали в себе данных, которые давали бы возможность суду освободить осужденного от отбывания наказания. Оценку состояния здоровья делали врачи, которые не имеют никакого отношения к пенитенциарной службе.

Премьер-министр Украины Арсений Яценюк потребовал от Генерального прокурора Украины Олега Махницкого обжаловать решение Бориспольского городского районного суда и привлечь к ответственности всех лиц допустивших освобождение Лозинского, которое он назвал «неправомерным». 12 июня 2014 года Лозинский повторно задержан.

Украинские СМИ стали связывать факт освобождения Лозинского с тем, что судья Сергей Вознюк, вынесший решение об освобождении, ранее отбирал права у участников Автомайдана и рассматривал дело Вячеслава Черновола.

Досудебным расследованием Генеральной прокуратуры было установлено, что председатель Бориспольского горрайонного суда Киевской области Сергей Вознюк при пособничестве первого заместителя прокурора Киевской области Владимира Бабенко и начальника отдела прокуратуры Киевской области (которые умышленно не внесли апелляционную жалобу на это заведомо неправосудное судебное решение) 3 июня 2014 вынес заведомо неправосудное решение об освобождении Лозинского от дальнейшего отбывания наказания. 1 октября 2014 Генеральный прокурор Украины направил ходатайство об отстранении Вознюка от должности председателя суда.

Лозинский продолжает отбывать наказание в Бориспольской ИК № 119. В мае 2015 года Апелляционный суд Киевской области отказал в ходатайстве о замене ему неотбытой части наказания более мягким в виде исправительных работ.

25 февраля 2016 года Бориспольский горрайонный суд Киевского области досрочно освободил из мест лишение свободы Виктора Лозинского.

6 апреля 2016 года Апелляционный суд Киевской области признал законным применение условно-досрочного освобождения (УДО) к бывшему депутату Верховной Рады Украины Виктору Лозинскому, осужденному за убийство. По мнению адвоката Т. Монтян закон Савченко был лобирован Кожемякиным для освобождения Лозинского.

Ссылки

• Лозинский, Виктор — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [economic-ua.com/peoples/12/552.html Лозинский Виктор Александрович] на сайте Economic-ua.com
• Статья [news.online.ua/207680/ Лозинский прибыл в Израиль из России под чужим именем] на сайте News.online.ua

Отрывок, характеризующий Лозинский, Виктор Александрович

«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.