Лозинский, Самуил Горациевич
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
| Самуил Горациевич Лозинский | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
Самуи́л Гора́циевич Лози́нский (26.08.1874, Бобруйск, Минская губерния — 26.06.1945) — российский и советский историк, соредактор Еврейской энциклопедии (1907—1913).
Содержание
Биография
Родился в семье содержателя корчмы. Окончил гимназию в Слуцке, учился в Киевском университете, также учился в Парижском и Берлинском университетах. Сдал экзамен по историко-филологическому факультету при Санкт-Петербургском университете. Работал в должности профессора Института внешкольного образования (1921—1926); в ЛГПИ имени А. И. Герцена в должности профессора кафедры всеобщей истории (1921—1945).
Печатался в «Вестнике знания» и других изданиях. Автор книг по истории Средневековья[1].
Брат — Лозинский Моисей (Мойше-Хаим) Горациевич (1873—1903) — деятель революционного движения.
Избранное
- [istmat.info/node/28255 Социальные корни антисемитизма в Средние века и Новое время (М.-Л.: Атеист. 1929, 208 с.)]
- [www.diary.ru/~vive-liberta/p79222342.htm Очерки Великой Французской революции. Мирабо, Дантон, Марат, Процесс Людовика 16 (Пг., 1918)]
- История Второй французской республики (Киев, 1904)
- Политические партии и национальный вопрос в Австрии (М., 1907)
- История Бельгии и Голландии в новое время (СПб., Брокгауз-Ефрон, 1909)
- История инквизиции в Испании. СПб., 1914
- Евреи Запада в борьбе за право и свободу. М.,1919
- История труда. Пб.,1920
- История древнего мира. Греция и Рим. Пг., 1923
- Средневековые ростовщики. Пг., 1923
- Из истории классовой борьбы. Греция. Рим. Л., 1924
- Классовая борьба в средневековом городе. Л.-М., 1925
- Эпоха торгового капитала. Л.-М., 1926
- Святая инквизиция. М., 1927
- Роковая книга средневековья, 1932 — о средневековом трактате «Молот ведьм»
- История папства (М., ГАИЗ, 1934)
Напишите отзыв о статье "Лозинский, Самуил Горациевич"
Примечания
- ↑ [terme.ru/dictionary/521/word/%CB%CE%C7%C8%CD%D1%CA%C8%C9+%D1%E0%EC%F3%E8%EB+%C3%EE%F0%E0%F6%E8%E5%E2%E8%F7/ Лозинский, Самуил Горациевич] // Атеистический словарь/ Под ред. М. П. Новикова — М.: Политиздат, 1985. — С. 241.
Литература
- Еврейская энциклопедия, т. 10.
Ссылки
- [www.lexicon.org.ua/biography/l/22016.html С. Г. Лозинский в Биографическом словаре]
- [www.eleven.co.il/article/12491 С. Г. Лозинский в Краткой еврейской энциклопедии]
- [www.rusarchives.ru/guide/lf_ussr/lin_lub.shtml С. Г. Лозинский в архивах мира]
- [bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/1534-lozinskij.html Статья] на сайте «Биографика СПбГУ»
Отрывок, характеризующий Лозинский, Самуил Горациевич
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Историки СССР
- Историки России
- Писатели России по алфавиту
- Редакторы России
- Родившиеся в 1874 году
- Родившиеся в Бобруйске
- Умершие в 1945 году
- Выпускники Слуцкой гимназии
- Преподаватели Российского государственного педагогического университета
- Преподаватели исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Медиевисты
- Преподаватели БГУ
- Выпускники историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета
- Исследователи еврейской истории
- Сотрудники РНБ
- Преподаватели Санкт-Петербургского университета культуры и искусств
- Преподаватели ИНЖЭКОНа
- Похороненные на Литераторских мостках
- Авторы Еврейской энциклопедии Брокгауза и Ефрона
