Локальность (этнография)

Локальность (от лат. locus — место) — в этнографии — место поселения брачных пар. Имеет варианты:

• патрилокальность (от лат. pater — отец) — супруги живут в роде отца мужа;
• матрилокальность (от лат. mater — мать) — супруги живут в роде матери жены;
• билокальность (от др.-греч. bi — два) — поочередное поселение как в группе мужа, так и в группе жены;
• авункулокальность (от лат. avunculus — дядя) — поселение у дяди (брата матери мужа) или в его группе;
• вирилокальность (от лат. vir — муж) — супруги селятся там, где раньше жил муж (при постоянном повторении этой традиции вирилокальность превращается в патрилокальность);
• уксорилокальность (от лат. uxor — жена) — супруги селятся там, где проживала жена (также при многократном повторении уксорилокальность превращается в матрилокальность);
• неолокальность (от др.-греч. neos — новый) — супруги селятся отдельно на новом месте;
• дислокальность (в лат. dis- — разделительный префикс) — супруги живут каждый в своем родовом поселении;
• амбилокальность (от лат. ambi — оба) — молодые по выбору, в зависимости от разных обстоятельств, селятся там, где до брака жил жених, либо там, где жила невеста.

Соответствующие прилагательные: патрилокальный, матрилокальный, билокальный, неолокальный и т. д.

Все типы брачного поселения приурочены к тому или иному типу общества. Более традиционные общества с древними устоями придерживаются патри- или матрилокальности, или других видов. Наиболее характерна для современного индустриального общества неолокальность.

Литература

• Итс Р. Ф.. Введение в этнографию, Ленинград,1974.
• Народы и религии мира, под ред. В. А. Тишкова, М.,1998.

Отрывок, характеризующий Локальность (этнография)

Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.