Ломако, Вера Фёдоровна

Ломако Вера Фёдоровна
Дата рождения	25 декабря 1913(1913-12-25)
Место рождения	город Омск, Российская империя
Дата смерти	14 октября 1984(1984-10-14) (70 лет)
Место смерти	город Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Род войск	ВВС
Звание	Гвардии майор
Часть	586-й иап
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Медали

Вера Фёдоровна Ломако (1913—1984) — советская лётчица, мировая рекордсменка, участница Великой Отечественной войны.

Биография

Родилась 25 декабря 1913 года в г. Омске в семье политического ссыльного — гомельского машиниста-железнодорожника.

После окончания средней школы работала в Гомеле в литейном цехе завода «Гомсельмаш». Училась в Ленинградской военно-теоретической школе лётчиков, затем в Качинской авиашколе (окончила её в 1933 году). Советская лётчица-истребитель, командир истребительной эскадрильи, участвовала в воздушных парадах на Красной площади.

В 1937 году была направлена в Севастополь для изучения техники полётов на гидросамолётах. Установила мировой рекорд полёта по треугольнику. 2 июля 1938 года вместе с М. М. Расковой и П. Д. Осипенко участвовала в осуществлении первого в истории авиации дальнего беспосадочного перелёта женского экипажа на гидросамолёте МП-1 из Севастополя в Архангельск (аэродром Лахта); за этот перелёт была награждена орденом Ленина.

С 1939 года служила в Орше затем под Москвой. Член ВКП(б)/КПСС с 1939 года.

Участвовала в Великой Отечественной войне. Была командиром эскадрильи 586-го ИАП, летала на «Як-1», на нем совершила 8 боевых вылетов. Во время обороны Москвы выполняла задания по перехвату фашистских бомбардировщиков и истребителей сопровождения. В 1941—1942 годах вместе с Расковой М.М. участвовала в формировании женских авиаполков.

Участвовала в освобождении Белоруссии — командиром эскадрильи 586-го ИАП, штурманом истребительного полка, заместителем командира авиаполка (634 НБАП), произвела 25 боевых вылетов на самолете У-2. Ей был вручён один из 3-х, построенных на средства кричевских железнодорожников, самолёт с надписью: «От железнодорожников Кричевского узла — майору В. Ф. Ломако». Выполнила много полётов по разведке и фотографированию позиций противника под Чаусами, Могилёвом, Минском. В воздушных боях сбила 7 самолётов врага.

С января 1944 г - командир 425-й Отдельной Армейской авиаэскадрильи связи 4 ВА.

После войны жила в Москве.

Умерла 14 октября 1984 года.

Муж — лётчик Башмаков, Пётр Дмитриевич.

Память

• Именем В. Ф. Ломако названа улица в г. Кричев; её награды и документы экспонируются в Кричевском краеведческом музее.

Награды

• Награждена орденами (в том числе орден Ленина - 15.07.1938) и медалями СССР.

Ссылки

• [will-remember.ru/familii_na_l/lomako_vera_fyodorovna.htm ЛОМАКО Вера Фёдоровна]
• [rgakfd.altsoft.spb.ru/showObject.do?object=1803580639 Фотография на сайте РГАКФД]

Отрывок, характеризующий Ломако, Вера Фёдоровна

Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.