Ломбардский язык

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ломбардский язык
Самоназвание:

Lombard, Lumbard, Lumbaart

Страны:

Италия, Швейцария

Регионы:

Ломбардия, Тичино, Граубюнден

Общее число говорящих:

3 500 000[1]

Классификация
Категория:

Языки Евразии

Индоевропейская семья

Романская ветвь
Западная группа
Северо-итальянская подгруппа
Галло-итальянский кластер
Письменность:

латиница

Языковые коды
ISO 639-1:

ISO 639-2:

ISO 639-3:

lmo

См. также: Проект:Лингвистика

Ломба́рдский язы́к (ломба́рдское наре́чие; самоназв. lengua lumbarda, lumbaard, lumbaart) — один из галло-итальянских языков, также известных как цизальпинские языки, распространённый в Северной Италии. Традиционно относится к «итальянским диалектам».

На нём говорят итальянцы областей Ломбардия и Тренто в Италии и италошвейцарцы в Южной Швейцарии (кантоны Тичино и Граубюнден). Два основных наречия — западно-ломбардское и восточно-ломбардское — различаются довольно сильно и не являются до конца взаимопонимаемыми, поэтому их иногда рассматривают как отдельные языки.





История развития и современное состояние

Ломбардский язык, хотя и развился, как и все другие романские, из позднелатинского разговорного языка, сильно отличается от тосканского диалекта — официального на территории современной Италии. Ломбардскому ближе провансальский и французский языки, так как в нём, в отличие от тосканского и всех диалектов к югу от линии Специя-Римини, сильны субстратные кельтские и суперстратные германские влияния, связанные с расселением в регионе значительного количества германских племён — лангобардов. Достигнув определённой популярности и наивысшего развития в средние века — в эпоху могущества и экономической мощи Миланского герцогства, он утрачивает свои позиции после объединения Италии в конце XIX и особенно во второй половине XX века, с распространением средств массовой информации и официальным насаждением итальянского литературного языка, основанного на тосканском стандарте.

Тем не менее, в силу экономической мощи индустриально развитого севера по сравнению с отсталым аграрным югом и полуаграрным центром страны, западный диалект продолжает влиять на стандартный итальянский по мере распространения того на север страны. Не последнюю роль в сохранении призрачного престижа сыграли и расовые различияК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3141 день] между населением севера и юга Италии.

Северная Лига, представлявшая регион в правительстве, жаждала независимости края и, соответственно, укрепления позиций западноломбардского языка вплоть до придания ему официального статуса в регионе как механизма дистанцирования германизированной североевропейской идентичности региона от средиземноморской «латинской» культуры, склонной, по их мнению, к бедности и технологической отсталости.

В последнее время, что, в частности, видно по стремительному росту Ломбардской Википедии, наблюдается подъём интереса к западноломбардскому языку, диалекты которого неплохо сохранились в итальянской Швейцарии, в районе Лугано и используются шире, в том числе и в повседневном общении, чем на территории республики Италия.

См. также

Напишите отзыв о статье "Ломбардский язык"

Примечания

  1. [www.istat.it/salastampa/comunicati/non_calendario/20070420_00/testointegrale.pdf La lingua italiana, i dialetti e le lingue straniere]

Ссылки

«Википедия» содержит раздел
на ломбардском языке
«Pagina principala»

В Викисловаре список слов ломбардского языка содержится в категории «Ломбардский язык»

Отрывок, характеризующий Ломбардский язык

– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.