Лонгсюен
| Город провинциального подчинения
Лонгсюен
Long Xuyên
Показать/скрыть карты
|
Лонгсюе́н (вьетн. Long Xuyên) — административный центр провинции Анзянг на юго-западе Вьетнама, в регионе дельты Меконга. Расположен в 1950 километрах от Ханоя, в 189 километрах от Хошимина и в 45 километрах от границы с Камбоджей. Площадь составляет 130 квадратных километров. Второй по уровню жизни город в юго-западном Вьетнаме после Кантхо.
Население
| 1979 | 1989 | 1992 | 2000 | 2013 |
|---|---|---|---|---|
| 112 485 | 128 814 | 132 681 | 149 300 | 168 376[1] |
Экономика
Лонгсюен достаточно развит в мерчандайзинге (в основном в торговле рисом) и в рыбообрабатывающей индустрии (более шести заводов, на которых работают свыше 10 тысяч человек).
Образование
В городе Лонгсюен расположен Университет Анзянг (второй по размеру в Дельте Меконга) и Колледж подготовки учителей. В университете Анзянг обучаются свыше 8 000 студентов по следующим направлениям: педагогика, сельское хозяйство, идеология марксизма-ленинизма, экономика, информационные технологии.
В городе три школы, обучающих старшие классы. В самой большой из них — Тхоай Нгок Хау — обучаются более чем 2000 учеников.
Культура и обычаи
Лонгсюен — центр религии хоа-хао. Много и католических церквей.
Местные блюда включают в себя стандартные вьетнамские, но с некоторыми специфическими для данного региона изменениями.
Через город проходит поток туристов, направляющихся в Тяудок — одну из главных остановок на пути в Камбоджу. Однако, в Лонгсюене туристы приостанавливаются редко.
Храм Ба Тюа Су — священное место, посещаемое людьми, молящимися о финансовом успехе. Каждый март на вершине горы Сем проходит религиозный фестиваль Ба Тюа Су.
Уроженцы
- Нгуен Нгок Тхо — вице-президент Республики Вьетнам (до 30 апреля 1975 года).
- Тон Дык Тханг — глава Коммунистической партии, президент Демократической республики Вьетнам (Северный Вьетнам), позднее — президент Социалистической Республики Вьетнам.
- Ле Куанг Винь — военачальник.
Напишите отзыв о статье "Лонгсюен"
Примечания
- ↑ [archive.is/20130209194653/www.world-gazetteer.com/wg.php?x=1333154618&men=gpro&lng=en&des=gamelan&geo=-4866&srt=npan&col=abcdefghinoq&msz=1500&pt=c&va=&geo=361432543 Long Xuyên]
|
Это заготовка статьи по географии Вьетнама. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лонгсюен
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
