Routemaster

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Лондонский даблдекер»)
Перейти к: навигация, поиск
Routemaster
Общие данные
Производитель: Associated Equipment Company (AEC), Великобритания
Годы пр-ва: 1954—1968 (14 лет)
Класс: Городской автобус
Иные обозначения: Рутмастер
Дизайн
Двигатели
Трансмиссия
Характеристики
Динамические
Макс. скорость: 89 км/ч
На рынке
 
Преемник
Преемник
Другое
Расход топлива: сред. 30л
RoutemasterRoutemaster

Роутмастер (англ. Routemaster — Хозяин дорог) — тип двухэтажного автобуса (даблдекер), созданный в 1954 году компанией AEC и эксплуатировавшийся в Лондоне с 8 февраля 1956 года по 9 декабря 2005 года. За это время «Routemaster» стал символом Лондона и, возможно, самым узнаваемым автобусом в мире.





История

«Routemaster» первой серии вводились в строй с 1959 года для замены троллейбусов. Этот процесс полностью завершился к маю 1962 года. Последующие серии «Routemaster» приходили на смену более старым моделям автобусов AEC Regent, Leyland Titan RTL и RTW. Последний «Routemaster» приступил к работе на лондонских улицах в 1968 году.

Автобусы первой серии имели длину в 8,4 метра (27 футов и шесть дюймов), более поздние «Routemaster» были длиннее — 9 метров (30 футов).

Автобус завоевал огромную популярность среди лондонцев и гостей британской столицы. Причиной этому была особенность конструкции автобуса — открытая платформа сзади, через которую осуществлялся вход и выход в автобус. Дверей автобус не имел. Открытая платформа позволяла быстро выходить и входить в автобус, при этом не только на остановках, но также и при стоянии на перекрёстке или в пробке. Некоторые даже считают, что эта возможность свободно выходить и заходить соответствовала английскому духу свободы.

Так как вход в автобус осуществлялся сзади, то водитель не мог продавать пассажирам билеты как на других автобусах, в которых вход осуществлялся через переднюю дверь, поэтому экипаж «Routemaster» состоял из двух человек — водителя и кондуктора. Если другие автобусы стояли на остановке до тех пор, пока водитель не «обилечивал» всех пассажиров, то «Routemaster» не страдали от таких задержек, так как кондуктор мог продавать билеты во время поездки.

Списание «Routemaster» началось в 1982 году, однако в 1992 году оставшиеся автобусы прошли ремонт, были установлены новые двигатели, отвечающие экологическим нормам. После этой модернизации срок автобусов был продлён и было получено разрешение на использование этого вида транспорта в течение десяти лет. С 2003 года «Routemaster» стали быстро исчезать с улиц Лондона[1].

Последний линейный выход «Routemaster» состоялся 9 декабря 2005 года. Последний рейс прошёл по 159 маршруту, который пролегает от Марбл Арч до железнодорожной станции Стритхэм. Вдоль всего маршрута стояли толпы людей, пришедших проститься с автобусом, который в течение почти пятидесяти лет был неотъемлемой чертой Лондона[1].

Основными причинами списания «Routemaster» были следующие: небезопасность открытой платформы, неудобство автобуса для пожилых, пассажиров с детскими колясками, инвалидов (вообще к 2017 году все средства общественного транспорта Великобритании должны быть доступны для данных категорий пассажиров), технический износ, а также цели экономии: современные автобусы не требуют кондукторов, обслуживание автобуса осуществляется одним водителем[2].

С другой стороны, этот автобус стал частью английской культуры, и завершение работы этих автобусов воспринималась обществом как акт культурного вандализма. К тому же роль кондукторов в салоне автобуса способствовала повышению безопасности пассажиров и снижению количества фактов вандализма в салоне автобусов. К тому же люди с ограниченными возможностями не получили больших плюсов от выпуска других типов автобусов, так как разрекламированные аппарели для инвалидов работали далеко не на всех машинах[2].

«Routemaster» в культуре

За долгие годы вокруг «Routemaster» сформировалась целая культура. Например, первый ряд сидений на верхнем этаже считался «уголком влюблённых». Многие кондукторы, кроме исполнения своих основных обязанностей, зачастую развлекали пассажиров шутками, что создавало особую дружелюбную атмосферу. К тому же, они помогали входить и выходить из автобуса пожилым лицам и пассажирам-инвалидам, чем, по мнению некоторых, сводилось на нет неудобство автобуса для таких пассажиров.

Судьба «Routemaster» после списания

По состоянию на момент принятия решения о прекращении работы этой модели автобусов (2003 год), на ходу было около 550 машин[1]. Списанные «Routemaster» не сдаются на лом, а продаются всем желающим, цена автобуса для сторонних покупателей составляет около десяти тысяч фунтов стерлингов.[1] Пять автобусов пополнили экспозицию лондонского музея общественного транспорта[1]. Многие из этих автобусов вернулись на улицы Лондона, но теперь они возят туристов.

Существуют два обзорных туристических маршрута: от Трафальгарской площади до Тауэрского моста по Стрэнду через Олдвич (маршрут № 15), и от Альберт-холла до Трафальгарской площади (маршрут № 9). Эти маршруты по состоянию на 2005 год обслуживали 17 «Routemaster», проезд на этих маршрутах оплачивается обыкновенными проездными на общественный транспорт Лондона, так что лондонцы и сейчас могут использовать полюбившиеся им автобусы для повседневных поездок[1].

Существует клуб владельцев «Routemaster», который называется «Routemaster Association» и объединяет владельцев этих автобусов. Эта организация была создана в 1988 году и ставит своей целью сохранение автобусов этой марки. Основными направлениями работы является просветительские цели, распространение технической информации и налаживание связей с поставщиками компонентов и запасных частей[3].

В России становится модным использовать «Routemaster» под заведения общественного питания, клубы на колесах и для экскурсионного обслуживания. На 2013 год средняя стоимость покупки автобуса в Англии с доставкой в Россию и всеми сопутствующими расходами — примерно 28 тысяч фунтов.

Напишите отзыв о статье "Routemaster"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 Ануров, Кирилл, Лондон, РИА Новости для Времени новостей. [www.ural.ru/news/techno/news-55594.html Последний маршрут. Классический двухэтажный автобус покидает улицы Лондона], Время новостей (9 декабря 2005 года). Проверено 30 ноября 2010.
  2. ↑ 1 2 Gilligan, Andrew. [www.thisislondon.co.uk/news/article-12180986-goodbye-old-london-bus.do Goodbye old London bus] (англ.), Evening Standard (27 июля 2004 года). Проверено 29 ноября 2010.
  3. ↑ [www.routemaster.org.uk/ About The Routemaster Association] (англ.). Routemaster Association. Проверено 29 ноября 2010. [www.webcitation.org/61GVpwJbB Архивировано из первоисточника 28 августа 2011].

Ссылки

  • На Викискладе есть медиафайлы по теме Routemaster
  • [metroblog.ru/post/1529/ «Рутмастер» в Москве] (фотографии)
Автобусы
Троллейбусы
Грузовики
Двигатели
  • AEC 9.6L
  • AEC 11.3L
    • Партнёры


    <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

    		 В этой статье не хватает ссылок на источники информации.
    Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
    Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники.
    Эта отметка установлена 12 мая 2011 года.
    К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

    Отрывок, характеризующий Routemaster

    – Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
    Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
    – Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
    Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


    Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
    Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
    Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
    Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
    – Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
    Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
    – Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
    – Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
    – Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
    На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
    – Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
    Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
    – Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
    – Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


    На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
    Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
    – Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.


    Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Routemaster&oldid=81502843»