Лондонский договор (1915)

Лондонский пакт — секретное соглашение между Италией и странами Антанты, подписанное в Лондоне 26 апреля 1915 года представителями Италии, Великобритании, Франции и России. Определяло условия вступления Италии в Первую мировую войну.

Согласно соглашению, Италия покидала Тройственный союз и присоединялась к Антанте, что уже было установлено секретным соглашением, подписанным в Лондоне 4-5 сентября 1914 года. Кроме того, в течение месяца Италия должна была объявить войну Германии и Австро-Венгрии, что и было сделано (декларация об объявлении войны была опубликована 23 мая того же года). Взамен Италия претендовала по окончании войны на часть земель, принадлежавших Австро-Венгрии, а также на другие территории.

Италии должны были отойти:

1. Тироль вплоть до альпийского водораздела, что включает в себя современные итальянские провинции Тренто и Больцано (Южный Тироль).
2. Триест.
3. Горица и Градишка.
4. Истрия, кроме города Риека.
5. Часть Внутренней Крайны.
6. Северная Далмация, включая Задар и большинство островов.
7. Острова Додеканес.
8. Город Влёра.
9. Протекторат над Албанией.
10. Часть азиатских и африканских колоний Германии.

Сербскому королевству были обещаны:

1. Побережье Далмации между рекой Крка и селением Стон, включая Пелешац.
2. Сплит.
3. Остров Брач.

Черногорскому королевству предназначались:

1. Побережье Далмации между городом Будва и селением Стон, включая Дубровник и Которский залив, но исключая Пелешац.
2. Часть побережья Албании.

Также (однако менее определённо) Сербии были обещаны:

1. Босния и Герцеговина.
2. Срем.
3. Бачка.
4. Славония.
5. Часть территории Албании.

Италия предложила и союзники согласились, что вопрос о дальнейшей судьбе побережья Хорватии между Истрией и Задаром должен быть урегулирован после войны. Италия также настаивала на том, что Сербия не должна быть уведомлена о договорённостях. Однако 4 августа 1915 года союзники направили сербским властям официальную ноту, подтверждающую послевоенные территориальные претензии Сербии и Черногории.

Соглашение держалось в тайне, однако было обнародовано после Октябрьской революции в России (опубликовано в газете «Известия» в ноябре 1917 года).

На Парижской мирной конференции представители Италии настаивали на ведении переговоров лишь со своими бывшими союзниками, представителями Сербии и Черногории, но не с представителями побеждённой стороны, включёнными в состав делегации нового государственного образования, Королевства сербов, хорватов и словенцев. Конкретно, итальянская делегация выражала протест против участия в конференции двух хорватов и двух словенцев, трое из которых были депутатами, а один — министром в австрийском кабинете во время войны.

Соглашение было аннулировано в 1919 году Версальским мирным договором, поскольку президент США Вудро Вильсон, поддерживая требования славянских народов и не признавая договор, отверг претензии Италии на Далмацию. Раздел Тироля был подтверждён в том же году Сен-Жерменским мирным договором.

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_diplomatic/778/ЛОНДОНСКИЙ Лондонский договор 1915 года]

Отрывок, характеризующий Лондонский договор (1915)

24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]