Геологическое общество Лондона

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Геологическое общество Лондона
Geological Society of London
Основание

1807

[www.geolsoc.org.uk/ lsoc.org.uk]

Геологическое общество Лондона (англ. Geological Society of London; Geological Society; GSL) — первое в мире геологическое научное общество, целью которого было и является исследование Земли.

Миссия общества — помочь геологам познакомиться друг с другом, стимулируя их рвение, побуждая следовать единым принципам, и облегчая получение новых фактов и открытий путём общения.





История

В 1807 году общество основали 13 учёных собравшихся в таверне. Среди знаменитых учредителей были У. Бабингтон, Г. Дэви , Д. Гринаф, Д. Паркинсон и А. Эйкин. Они продолжали ежемесячно собираться обеда, во время которого обсуждали вопросы геологии.

В 1825 году это Общество получило королевскую привилегию от Георга IV и официальное признание.

В 1839 году в обществе состояли уже 750 членов. Когда женщинам ещё запрещалось регулярное членство в обществе, палеонтологу Мэри Эннинг было предоставлено почётное исключение.

С 1874 года резиденция Общества расположена в Бёрлингтон-хаусе на улице Пикадилли, в Лондоне. Общество является членом Британского научного совета (Science Council).

Награды Общества

Общество награждает раз в год медалями за научные заслуги в области геологии:

Публикации

Общество публикует два собственных журнала:

  • Journal of the Geological Society
  • Quarterly Journal of Engineering Geology and Hydrogeology.

Оно также издает журнал Geoscientist for Fellows, и имеет долю в журнале Geology Today, издательства Blackwell Science. Общество сотрудничает с Европейской ассоциацией геологов и инженеров (EAGE) в издательстве журнала Petroleum Geoscience.

Иностранные члены из России и СССР

Иностранные члены общества (дата принятия):

Напишите отзыв о статье "Геологическое общество Лондона"

Примечания

  1. Edwards W. N. Afrikan Nikolaevich Kryshtofovich // Proceedings of the GSL. 1955/1956. N 1530-1541. P. 127-128.

Ссылки

  • [www.geolsoc.org.uk/ The Geological Society] (анг.)

Отрывок, характеризующий Геологическое общество Лондона

Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.