Лондон, Джордж (певец)
Поделись знанием:
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
| Джордж Лондон George London | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении |
George Burnstein |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Страна | |
| Профессии |
оперный певец |
| Певческий голос | |
| Коллективы | |
| Сотрудничество | |
| [www.georgelondon.org/ rgelondon.org] | |
Джордж Ло́ндон (англ. George London, настоящая фамилия Барнште́йн, 30 мая 1920, Монреаль, Канада — 24 марта 1985, Нью-Йорк, США) — американский оперный певец (баритональный бас), солист Венской государственной оперы, «Метрополитен Опера», руководитель Вашингтонской Национальной оперы.
Биография
Родился в Монреале в еврейской семье выходцев из России. С 1935 года жил в США. Дебютировал в 1942 году в опере «Травиата».
В 1947 — 1949 годах — участник «Трио Бельканто» вместе с тенором Марио Ланца и сопрано Франсис Йинд. В 1949 году отправился в Европу на стажировку, но неожиданно оказался принят в труппу Венской государственной оперы. С 1951 года — солист «Метрополитен Опера». С 1951 по 1964 год выступал на каждом Байройтском фестивале.
В 1961 году Лондон перенёс болезнь связок, отразившуюся на голосе, но продолжал петь до 1965 года, после чего окончательно сосредоточился на административной (продюсерской) работе и преподавании. В 1966 году был членом жюри III Международного конкурса им. П. И. Чайковского, особо отметив талант лауреата этого конкурса Владимира Атлантова.
В 1971 году основал Фонд Джорджа Лондона, занимающийся поддержкой молодых певцов в начале их карьеры, который ежегодно выплачивает победителю специального конкурса премию в 50-80 тысяч долларов. Среди стипендиатов Фонда — Рене Флеминг.
В 1968—1970 возглавлял Центр театрального искусства Дж. Ф. Кеннеди («Кеннеди-центр») в Вашингтоне, а в 1975—1980 годах — Вашингтонскую Национальную оперу.
Дискография
- 1949 — Й.Гайдн. Месса № 9 ре-минор, дирижёр Джонатан Штернберг
- 1950 — «Свадьба Фигаро», дирижёр Герберт фон Караян (граф Альмавива)
- 1950 — «Волшебная флейта», дирижёр Герберт фон Караян (Оратор посвящённых)
- 1951 — «Парсифаль», дирижёр Ганс Кнаппертсбуш (Амфортас)
- 1952 — «Парсифаль», дирижёр Ханс Кнаппертсбуш (Амфортас)
- 1952 — «Волшебная флейта», дирижёр Герберт фон Караян (Оратор посвящённых)
- 1953 — «Аида», дирижёр Фаусто Клева (Амонасро)
- 1953 — «Парсифаль», дирижёр Клеменс Краусс (Амфортас)
- 1954 — «Евгений Онегин», дирижёр Рихард Краус (Евгений Онегин)
- 1954 — «Сказки Гофмана», дирижёр Ли Шенен (Доктор Миракль)
- 1954 — «Парсифаль», дирижёр Фриц Стидри (Амфортас)
- 1954 — «Сказки Гофмана», дирижёр Ли Шенен (Линдорф, Коппелиус, Дапертутто)
- 1954 — «Дон Жуан», дирижёр Макс Рудольф (Дон Жуан)
- 1954 — «Дон Жуан», дирижёр Карл Бём (Дон Жуан)
- 1954 — И.Брамс. Немецкий реквием, дирижёр Бруно Вальтер
- 1955 — «Тангейзер», дирижёр Рудольф Кемпе (Вольфрам)
- 1955 — «Евгений Онегин», дирижёр Берислав Клобукар (Евгений Онегин)
- 1955 — «Арабелла», дирижёр Рудольф Кемпе (Мандрика)
- 1955 — «Аида», дирижёр Рафаэль Кубелик (Амонасро)
- 1955 — «Дон Жуан», дирижёр Карл Бём (Дон Жуан)
- 1955 — «Дон Жуан», дирижёр Рудольф Моральт (Дон Жуан)
- 1955 — «Дон Жуан», дирижёр — Отто Клемперер (Дон Жуан)
- 1955 — М.Мусоргский. Песни и пляски смерти
- 1955 — Г. Малер. Песни об умерших детях, дирижёр Отто Клемперер
- 1956 — «Волшебная флейта», дирижёр Бруно Вальтер
- 1956 — «Сказки Гофмана», дирижёр Рудольф Моральт (Линдорф, Коппелиус, Дапертутто, Доктор Миракль)
- 1956 — «Сказки Гофмана», дирижёр Ли Шенен (Линдорф, Коппелиус, Дапертутто, Доктор Миракль)
- 1956 — «Летучий голландец», дирижёр Йозеф Кайльберт (Голландец)
- 1957 — «Арабелла», дирижёр Георг Шолти (Мандрика)
- 1957 — «Евгений Онегин», дирижёр Дмитрий Митропулос
- 1957 — «Золото Рейна», дирижёр Ханс Кнаппертсбуш (Амфортас)
- 1957 — «Аида», дирижёр Фаусто Клева (Амонасро)
- 1958 — «Золото Рейна», дирижёр Георг Шолти (Вотан)
- 1959 — «Тоска», дирижёр Франческо Молинари-Праделли (Скарпиа)
- 1959 — «Летучий голландец», дирижёр Вольфганг Заваллиш (Голландец)
- 1959 — «Сказки Гофмана», дирижёр Жан Морель (Доктор Миракль, Коппелиус)
- 1959 — «Тоска», дирижёр Курт Адлер (Скарпиа)
- 1959 — «Сказки Гофмана», дирижёр Жан Морель (Дапертутто, Линдорф)
- 1959 — «Дон Жуан», дирижёр Карл Бём (Дон Жуан)
- 1960 — «Свадьба Фигаро», дирижёр Эрих Ляйнсдорф (Граф Альмавива)
- 1960 — «Пеллеас и Мелизанда», дирижёр Эрнест Ансерме (Голо)
- 1961 — «Тоска», дирижёр Франко Патане (Скарпиа)
- 1961 — «Парсифаль», дирижёр Ханс Кнаппертсбуш (Амфортас)
- 1961 — «Летучий голландец», дирижёр Антал Дорати (Голландец)
- 1961 — «Золото Рейна», дирижёр Эрих Ляйнсдорф (Вотан)
- 1961 — «Валькирия», дирижёр Эрих Ляйнсдорф (Вотан)
- 1962 — «Золото Рейна», дирижёр Вольфганг Заваллиш (Вотан)
- 1962 — «Зигфрид», дирижёр Эрих Ляйнсдорф (Вотан)
- 1962 — «Пеллеас и Мелизанда», дирижёр Эрнест Ансерме (Голо)
- 1962 — «Дон Жуан», дирижёр Йозеф Кайльберт (Дон Жуан)
- 1962 — «Парсифаль», дирижёр Ханс Кнаппертсбуш (Амфортас)
- 1962 — Г.Малер. Симфония № 8, дирижёр Леонард Бернстайн
- 1962 — Ф.Мендельсон. Илия, дирижёр Кристоф фон Донаньи
- 1962 — Р.Воан-Уильямс. Серенада музыке, дирижёр Леонард Бернстайн
- 1963 — «Борис Годунов», дирижёр А. Мелик-Пашаев (Борис Годунов)
- 1963 — «Парсифаль», дирижёр Ханс Кнаппертсбуш (Амфортас)
- 1964 — «Сказки Гофмана», дирижёр Андре Клюйтенс (Доктор Миракль, Коппелиус)
- 1964 — Л. ван Бетховен. Симфония № 9, дирижёр Карл Бём
- 1964 — Менотти. Смерть епископа Бриндизи, дирижёр Эрих Ляйнсдорф
- 1964 — «Пеллеас и Мелизанда», дирижёр Эрнест Ансерме (Голо)
- 1964 — «Последний дикарь», дирижёр Томас Шипперс
- 1964 — «Тоска», дирижёр Оскар Данон (Скарпиа)
- 1964 — Дж. Верди. Реквием, дирижёр Эжен Орманди
Интересные факты
- Джордж Лондон стал первым американским артистом, который пел в операх Моцарта в Зальцбурге, исполнял партии Летучего Голландца в Байройте и Бориса Годунова (1960) на сцене Большого театра[1].
- Партию Бориса Лондон исполнил в Москве и в самый разгар Карибского кризиса (23 октября 1962 года), причём на представлении присутствовал генеральный секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв[2].
Напишите отзыв о статье "Лондон, Джордж (певец)"
Примечания
Литература
- London, Nora. George London: Of Gods and Demons (англ.). — Fort Worth: Baskerville, 2005. — ISBN 1-880909-74-X.
Ссылки
- [operaclass.com/catalogo/cantante.asp?idioma=&idCantante=111&idCat=oc Оперная дискография Дж. Лондона]
Отрывок, характеризующий Лондон, Джордж (певец)
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
