Джули Лондон

Джули Лондон Julie London
Джули Лондон в 1958 году.
Основная информация
Имя при рождении	Гейли Пек
Дата рождения	26 сентября 1926(1926-09-26)
Место рождения	Санта-Роза, Калифорния, США
Дата смерти	18 октября 2000(2000-10-18) (74 года)
Место смерти	Энсино, Калифорния, США
Годы активности	1944—1979
Страна	США США
Профессии	певица, актриса
Жанры	джаз, поп
Лейблы	Bethlehem Records, Liberty Records

Джули Лондон (англ. Julie London, настоящее имя — Гейл Пек; 26 сентября 1926, Санта-Роза — 18 октября 2000, Энсино, Калифорния) — американская джазовая певица, актриса, популярная в 50-е годы. Лучшая вокалистка 1955, 1956 и 1957 годов по опросам Billboard. Основой успеха певицы, как считается, стал её низкий чувственный голос — «smoky voice». За свою музыкальную карьеру Лондон выпустила 32 альбома. Актёрская карьера продолжалась более 35 лет и закончилась ролью медсестры Дикси Маккол в популярном американском телесериале «Критическое состояние!» («Emergency!», 1972—1979).

Биография

Джули Лондон родилась в 1926 году в городке Санта-Роза, штат Калифорния. У её родителей, Джека и Джозефины Пек, был свой театр, в котором Джули пела и играла с ранних лет. Когда девочке было 14 лет, семья переехала в Лос-Анджелес; вскоре после этого, в 1945 году, она окончила Голливудскую Профессиональную Школу. Через пару лет актриса вышла замуж за актёра Джека Уэбба, в браке с которым у неё впоследствии родились две дочери — Стейси и Лайза.

Актёрский дебют состоялся для Лондон в 1944 году, после съемок в приключенческом фильме режиссёра Сэма Ньюфилда «Nabonga», в котором актриса сыграла одну из главных ролей. Менее чем через год к Джули поступили предложения ролей в фильмах «On Stage Everybody» и «Красный дом» (The Red House).

В 1953 году Джули развелась со своим мужем, а всего через год познакомилась с популярным музыкантом и композитором в стиле джаз Бобби Троупом, который в то время выступал в одном из клубов Лос-Анджелеса. Они поженились в 1954 году и прожили вместе более 45 лет, до самой смерти Бобби в 1999 году; у супругов родилось трое детей — дочь Келли и близнецы Джоди и Риз.

Ещё будучи ребёнком, Джули серьёзно увлекалась музыкой, особенно пением. Однако лишь после успешного начала актёрской карьеры звукозаписывающие студии заметили талантливую певицу. Первый концерт Джули Лондон состоялся в 1955 году в клубе '881 Club' в Лос-Анджелесе, а впоследствии актриса выпустила 32 полноценных альбома со своими записями. Джули также получала титул «самой популярной певицы» по мнению журнала «Billboard» в 1955, 1956 и 1957 годах. В 1957 году певица появилась на обложке журнала «Life».

Её первой звукозаписывающей компанией была Bethlehem Records, заключить контракт с которой ей помог Бобби Троуп. Несколько песен Лондон даже попали на сборник студии 1955 года, который вышел под названием «Bethlehem’s Girlfriends». Наибольшую известность Джули добилась после выхода её сингла «Cry Me a River», текст которого написал школьный друг певицы, а музыку сочинил всё тот же Бобби. Диск, релиз которого состоялся в декабре 1955 года, почти сразу разошёлся миллионным тиражом только в Соединённых Штатах и принёс огромную славу актрисе.

Её роли в кино также порой оказывались «поющими»: так, Лондон исполнила свою песню в фильме «The Girl Can’t Help It» в 1956 году.

Помимо карьеры в кинофильмах и музыкальной индустрии, актриса часто принимала участие в различных сериалах и телешоу, самыми известными из которых были «The Big Valley» и «Adam-12». Известно также, что актриса оставалась в хороших отношениях со своим первым мужем и даже участвовала в нескольких его проектах, среди которых был телесериал «Emergency!» и «Adam-12».

В 1960-х и 1970-х актриса активно снималась в фильмах и сериалах, однако в 1990-х карьера актрисы пошла на спад. В 1995 году Джули перенесла инсульт, а после смерти её мужа в 1999 году её здоровье ещё сильнее ухудшилось.

Джули Лондон скончалась 18 октября 2000 года в возрасте 74 лет. Её похоронили рядом с мужем, на кладбище Голливуд-Хиллз в Лос-Анджелесе.

Ссылки

• [www.joancrawfordbest.com/londonindex.htm Voice in the Mirror: A Tribute to Julie London]

Отрывок, характеризующий Джули Лондон

– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.