Чейни, Лон (младший)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Лон Чейни-младший»)
Перейти к: навигация, поиск
Лон Чейни младший
Lon Chaney, Jr.
Имя при рождении:

Крейтон Тулл Чейни

Дата рождения:

10 февраля 1906(1906-02-10)

Место рождения:

Оклахома-Сити, Оклахома, США

Дата смерти:

12 июля 1973(1973-07-12) (67 лет)

Место смерти:

Сан-Клементе, Калифорния, США

Гражданство:

США США

Профессия:

актёр

Карьера:

19221971

Направление:

хоррор, вестерн

Лон Че́йни младший (англ. Lon Chaney Jr; 10 февраля 1906, Оклахома-Сити, США — 12 июля 1973, Сан-Клементе, США) — американский актёр, наиболее прославившийся роль монстров в Классической серии фильмов ужасов студии Universal. Сын актёра немого кино Лона Чейни.



Юность

Крейтон Тулл Чейни родился в семье постоянно гастролирующих актеров в Оклахома-сити. В 1913 году брак его родителей распался после скандальной попытки самоубийства матери. До 1916 года Крейтон жил в различных интернатах, пока отец не вступил в повторный брак с Хэзел Гастингс, в результате чего семья стала более-менее полноценной. Биографы актёра утверждают, что он не знал, что его мать не погибла — вплоть до смерти отца в 1931 году.

С юности Крейтон много трудился, чтобы его не воспринимали как тень выдающегося отца. Вместе с тем Лон Чейни препятствовал артистической карьере сына, и нет ни одного фильма, где бы старший и младший Чейни играли вместе — и это при том, что известность Лона Чейни старшего была сравнима разве что с популярностью Чарли Чаплина.

Творческая деятельность

Актёрская карьера Крейтона Чейни началась после смерти его отца в 1931 году. До 1935 года он выступал под своим настоящим именем, которое затем сменил на Лон Чейни младший, а в последующие годы просто на Лон Чейни.

Настоящая популярность пришла к актёру в 1941 году, после того, как он начал играть человека-волка Лоуренса Тэлбота в соответствующем цикле Классической серии фильмов ужасов студии «Universal». В отличие от других монстров, Лоуренс Тэлбот (в исполнении Лона Чейни младшего) получился глубоко страдающим от своей чудовищной сущности, постоянно желающим решить свою проблему и защитить людей от своего неконтролируемого состояния даже ценой собственной жизни. Таким образом, человек-волк стал чуть ли не первым страдающим монстром на киноэкране, хотя по большому счету Чейни-младший продолжал в этом работу своего отца — и в Квазимодо и в Эрике проступают трагические мотивы. Все роли человека-волка были сыграны Лоном Чейни младшим, что не могло не вызывать симпатии зрителей к актёру.

Надо заметить, что Лон Чейни младший сыграл не только человека-волка, но и графа Дракулу (в фильме «Сын Дракулы»), монстра Франкенштейна (в фильме «Призрак Франкенштейна») и Мумию в нескольких фильмах цикла. Таким образом, Лон Чейни младший является единственным актёром, который воплотил на экране четыре основных образа серии фильмов ужасов «Universal». Чейни пробовал сниматься и в вестернах, однако его высокий рост и избыточный вес плохо вписывались в образ типичного представителя жанра. После завершения цикла «Universal» актёру пришлось сниматься в низкобюджетных фильмах. В последние годы он играл роли без слов — в том числе из-за своей болезни — рака горла, от которой умер и его отец. Последняя роль Лона Чейни младшего — Гротон, немой прихвостень доктора Франкенштейна в фильме «Дракула против Франкенштейна» (1971).

Актёр умер из-за метастатического поражения печени в 1973 году. Своё тело он завещал для медицинских исследований.

Напишите отзыв о статье "Чейни, Лон (младший)"

Ссылки

  • [www.houseofhorrors.com/chaneyjrbio.htm Lon Chaney, Jr.'s Bio]

Отрывок, характеризующий Чейни, Лон (младший)

– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!