Лопатинский, Фауст Львович

Фауст Лопатинский
Фавст Лопатинський
Имя при рождении:	Фауст Львович Лопатинский
Дата рождения:	29 мая 1899(1899-05-29)
Место рождения:	Львов, Австро-Венгрия
Дата смерти:	31 октября 1937(1937-10-31) (38 лет)
Место смерти:	Киев, Украинская ССР, СССР
Гражданство:	Украина Украина, СССР СССР
Профессия:	театральный режиссёр, кинорежиссёр
Карьера:	1915—1937

Фауст Львович Лопатинский (укр. Фавст Львович Лопатинський; 29 мая 1899, Львов — 31 октября 1937, Киев) — украинский советский режиссёр театра и кино.

Биография

Родился в семье театрального деятеля, режиссёра Украинского театра во Львове Льва Васильевича Лопатинского (1868—1914) и актрисы и певицы Филомены Николаевны Лопатинской (1873—1940). С детства увлекался сценой. В 1914—1915 актёр товарищества «Русская беседа» под руководством Иосифа Стадника. С 1915 связал свою творческую деятельность с режиссёром-новатором Лесем Курбасом: в 1915—1916 актёр его труппы «Тернопольские театральные вечера». В 1916 перебирается в Киев: актёр «Молодого театра» (1916—1918), «Кийдрамте» (1918—1920), Первого театра УССР имени Шевченко (1920—1922).

С 1922 актёр и режиссёр творческого объединения «Березиль», возглавлял его экспериментальную лабораторию. Сыграл Ярему («Гайдамаки» по Шевченко, 1924). Поставил несколько спектаклей, которые стали достижением киевского периода «Березиля». Лопатинский не поехал с Курбасом в 1926 в Харьков. С 1926 он стал кинорежиссёром на Одесской, а затем на Киевской киностудиях, где сотрудничал с Александром Довженко.

В ходе расправы над деятелями украинского киноискусства, инспирированной Сталиным под видом «борьбы с формализмом» в 1936 году, Лопатинский был арестован в июле 1937, осужден как националист, формалист и враг народа и расстрелян.

Постановки

В театре «Березиль»

• 1923 — «Новые идут» по Зозуле.
• 1924 — «Машиноборцы» Толлера
• 1924 — «Остались в дураках» Кропивницкого
• 1927 — «Савва Чалый» Карпенко-Карого

В кино

• 1926 — Вася-реформатор (с Довженко)
• 1926 — Синий пакет
• 1927 — Поединок
• 1927 — Василина
• 1928 — Динамо
• 1929 — Судья Рейтанеску
• 1931 — Кармелюк
• 1932 — Высота № 5 (Нет таких крепостей)
• 1933 — Роман межгорья

Ссылки

• Фауст Лопатинский (англ.) на сайте Internet Movie Database

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Лопатинский, Фауст Львович

– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.